Горелая Башня - стр. 16

– Я же говорил, что кто-то тайком лазит в чулан. Вон и щеколда сдвинута. А вчера что-то искали в сарае и пытались отомкнуть замок склада. И это не чужой. Собаки бы не молчали.

– Интересные дела. Что там есть в том чулане, кроме старой рванины? Что пропало?

– В том-то и дело, что ничего. Вроде бы ничего. Разве что башмаки старые. Только кому они нужны?

– Да вот они валяются.

– Петер, ты в чулане ничего не искал?

– Что я там забыл?

– Мало ли.

– Не, пап.

– А что это ты, родной, глаза отводишь?

Ну-ка, сынок, пойдём со мной, поговорим. А вы расходитесь. Не было никакого вора. И ничего не было. Поняли?

– Поняли, как не понять.

– Па, я спать пойду.

– Потом доспишь. Вот со мной поговоришь и спи себе на здоровье.

– О чём говорить-то?

– Это уж моё дело – о чём.

Мать попыталась вмешаться, – а вот ты, дорогая, иди спать.

Отец сел на лавку, оставив сына стоять.

– Значит, башмаки?.. Не ты ли, сынок, на днях просил купить тебе башмаки. Особые. Ты ещё говорил про них – «охотничьи»?

– Пап, ну как ты не хочешь понять, мне эти башмаки вот так нужны!

– Аж три пары?

– Четыре. Мне и… В общем, нужны. Я накопил, я заплачу.

– А без этих башмаков никак не обойтись?

– А без них со мной и разговаривать не будут.

– Значит, ты за мой счёт перед дружками хочешь выслужиться?

Не лезь, мать, я сам разберусь.

А раз отец не повёлся на твои просьбы, надо отца обокрасть?

Мать, выйди! По хорошему прошу, выйди! –

И фру Бергссен не решилась противоречить. Вышла и хоть хлопнула дверью, а остаться подслушать не решилась.

– Ну, сынок, я жду. Рассказывай чего я не знаю.

– Мы с друзьями решили в охотники записаться.

– В охотники? Так может вам и ружья подарить? И этот, как его там – ягдташ?

– Па, ну не выворачивай. Ты сам понимаешь, что не о таких охотниках речь, что за зайцами по болоту бегают. А о тех, что порядок защищают. Чем мы хуже столичных?

– Это кто тут в Залесье теперь главный защитник порядка? Дружки твои безмозглые?

– Ты нарочно не понимаешь? Охотники – это сила! Их все боятся. Уважают.

– Все, похоже, уже боятся. Трепещут перед вашей компашкой. А за уши отловят да по шеям надают, так сильнее затрепещут.

А теперь серьёзно: – Мне не нравится новая городская мода. Мне не нравятся твои новые дружки. Мне не нравится, что вы повадились лазить по чужим сараям.

– Мы в прятки играли!

– Хороши прятки после которых пропадает соседский петух, а потом голову этого петуха кто-то прибивает к хозяйскому курятнику! Мне не нравится, что после ваших пряток на пустыре находят задушенных щенят! Мне не нравится, что вы ради забавы решили обстричь чужую козу. Правда, коза, не будь дурой, вырвалась и так вам поддала, что смелые охотники впереди своего визгу летели.

– Это не мы!

– А кто?

За столичными они угнаться решили!

Ты и твои идиоты ещё не поняли главной разницы – это в городе хоть всех собачонок и котов перевешай, никто и не чухнется, потому что они ничьи. А здесь каждый петух, каждая шавка, каждая драная кошка чьи-то! И если доморощенным охотничкам придёт охота отвести на них душу, то кому-то из соседей это может очень не понравиться.

–– Тоже мне важность!

– Что-что ты там пробурчал? Да ты, похоже, совсем дурак, сын мой.

Что ж, повторю для дурака – это он уже говорил, поигрывая снятым ремнём. Петер, не веря, уставился на пряжку. Эта пряжка, ударявшаяся об отцовскую ладонь придавала особый вес каждому слову.