Гипноз для декана - стр. 24
Вот что ты должна сделать, Сафронова. А не представлять, как он грубо и с оттяжкой трахает тебя в этом самом кресле, забросив ноги к себе на плечи.
Прикусив губу, я, уже не стесняясь, застонала от вспыхнувшей перед внутренним взором картинки. Боже, как бы это было… охрененно. И как я жить-то теперь буду со всем этим в голове?!
Нормально будешь жить, продолжал тот же самый занудный внутренний голос. Как все. При помощи рученек, а возможно и какого-нибудь приспособленьица умного для интимного самоудовлетворения... Онлайн секс-шопы еще никто не отменял, слава богу.
– Хорошо, – вслух произнесла я, соглашаясь с доводами разума.
– Хорошо… – согласился со мной загипнотизированный декан, мельком облизнув свои красивые, рельефные губы. Пересохли, видимо, без пенки из-под капучино…
И я не выдержала. Пусть через минуту он обо всем забудет, пусть я больше никогда не приближусь к нему ближе, чем на ширину этого стола… но я должна это сделать.
«Поцелуй меня, Сафронова…» – пронеслось в голове, опаляя меня жаром и буквально выбрасывая из сиденья.
– Уже… – выдохнула я, быстро огибая стол и одним движением, словно гибкая кошка, бросая себя к декану Игнатьеву на колени.
Не раздумывая, не давая себе опомниться, я прижалась к его горячему, хорошо прокаченному телу – грудью, боком, бедром… и влепилась в его губы своими, содрогаясь от неожиданного наслаждения.
О да… именно так я и представляла себе блаженство. Именно такими и должны быть губы настоящего мужчины – мягкие и вместе с тем крепкие… выпуклые, чтобы было что прикусывать, хорошо пахнущие и даже сладкие, словно он недавно мятную конфету ел… податливые и реагирующие…
Реагирующие? Что?!
Я не сразу поняла это, занятая собственными ощущениями, но через несколько секунд это стало несомненно – он отвечал мне! Всё ещё в трансе, декан Игнатьев реагировал на мой поцелуй – раскрывал свои губы мне навстречу, подавался вперед, чуть отгибая голову вбок…
О боже… застонав, я еще плотнее вжалась в него, со страхом и восторгом чувствуя под своим бедром набухающий в размере холм под его штанами… А когда мой язык, скользнувший ему в раскрытые губы, соприкоснулся с его, чуть не вскрикнула от пронзившего меня электрического шока.
И в ту самую минуту, когда я уже была готова скользнуть рукой ему под рубашку – чтобы почувствовать каковы его мускулы на ощупь, а потом и вниз – под не туго затянутый ремень его брюк… где-то в недрах его брошенного на спинку кресла пиджака громко и требовательно зазвонил телефон.
Не отрываясь от его губ, я замерла – испуганной, маленькой мышью, пойманной с кусочком сыра во рту. Язык Игнатьева под моим языком шевельнулся… и спрятался за вновь закрывшимися губами, вызывая ощущение дверей рая, захлопнувшихся перед самым моим носом.
Открыв глаза и поморгав, декан сфокусировал на мне зрение, нахмурился и непонимающе качнул головой.
– С-сафронова… – пробормотал он, явно ничего не соображая. – Что ты… себе позволяешь… – И вдруг дернулся подо мной, резко, почти со свистом втягивая воздух. – Ты… ты что… с ума сошла?!