Гештальт-терапия, фокусированная на эмоциях. Учебное пособие - стр. 33

Сразу оговоримся, что это был крайне упрощенный и не типичный вариант сессии в нескольких смыслах. Во-первых, клиент практически сразу же назвал нам свою базовую потребность, в то время как настоящий клиент мог бы потратить достаточно много времени на то, чтобы понять, что его раздражительность связана с сексуальным напряжением. При этом он принял первую же нашу гипотезу, которая могла и не подтвердиться. Во-вторых, здесь практически не было динамики чувств (принцип луковицы). В реальном сеансе не так велика была бы вероятность, что клиент сразу перейдет от агрессии к любви. Скорее всего нам бы пришлось сначала пройти по циклу контакта, связанному с раздражением на жену, которое бы возможно сменилось виной перед ней, извинениями (в том числе и извинением себя за измену), а лишь затем каким-то теплыми чувствами. В-третьих, приведенное прерывание – это лишь пример. Намного чаще мы бы встретили в такой ситуации прерывание в виде проекции, когда клиент проецировал бы на жену собственное негативное содержание и злился бы именно на него (опять же чувство вины за измену, которое каждый раз оживает при общении с женой и заставляет мужчину испытывать дискомфорт, т.е. жена в данном случае приравнивается к источнику дискомфорта). В случае проекции здесь бы пришлось потратить намного больше времени на разбор и коррекцию убеждений по поводу жены. В-четвертых, вы должны понимать, что главным прерыванием в данном сессии была дефлексия, т.е. уход от сексуальных отношений в конфликт в виду нежелания встречаться со смущением, именно смущение не давало клиенту напрямую реализовать свой цикл контакта. Однако, в этой сессии мы практически не работали с этим самым смущением и его причинами (хотя у нас есть достаточно инструментов для этого), но прямо толкнули клиента в действие и эксперимент, чего сложно достичь в реальной ситуации, так как чувства могут быть для них непреодолимы. В-пятых, вся сессия выстроилась на одном прерывании, однако в реальности в рамках одной сессии их может быть несколько. Например, с одной стороны клиент использует дефлексию для ухода от смущения, а, с другой стороны, побудив клиента к действию, мы могли бы встретиться с проекций данного смущения, в стиле «жене будет неловко от этого». В большинстве случаев у клиента превалирует одно определенное прерывание, однако в тоже время в проблему могут быть включены и другие прерывания, с которыми также придется работать. В-шестых, не стоит думать, что находить решение так просто. Клиент вполне мог не найти решения своей проблемы, используя иные механизмы прерывания (например, заявляя: «я просто не выдержу своих чувств»). В тоже время и само решение могло бы ему не подойти. Клиент вполне мог бы прийти на следующую сессию и заявить, что «цветы и комплименты не помогли», и тогда нам бы пришлось искать иной способ реагирования, и здесь также важно не само нахождение способа, но внутреннее согласие с ним.

Внутреннее согласие – это термин из экзистенциального анализа Альфрида Лэнгле. Он является аналогом гуманистического термина «конгруэнтность», однако в виду максимального упрощения понятия «конгруэнтность» представителями НЛП, нам все же термин «внутреннее согласие» кажется ближе. Сам термин предполагает, что избранный клиентом способ действия согласуется с его ощущениями, ценностями, потребностями и средой. Если максимально упростить, то мы говорим об ощущении гармонии с выбранным способом действия, а в терапии мы каждый раз перебираем варианты действий, основываясь на чувстве внутреннего согласия