Ген Родины. Повесть - стр. 2

Макс витал где-то в космосе, внутри своего безграничного сознания (если закрыть глаза), или в широком мире, представляемом сотнями книг на книжных полках в его кабинете-спальне.

Иногда его посещал страх, что он уже не в своей эпохе. Раздражала попса на экране телевизора, пропагандистские новости, казенные фразы чиновников. Страх, что ты уже не в теме, тебя вытесняют? И уже посещали мысли: зачем вдохновляться чем-то и идти к цели, которая длиннее жизни? Портить себе жизнь сожалением о несбывшемся?

Но возраст означает не отставание, а опору. Разве обычная будничная жизнь человека не насыщена всей полнотой бытия, новизной еще незнакомого, что наполняет радостью открытия? Ощущением щечки ребенка, дружеским общением взрослых, может быть, и капризных, но притерпевшихся друг к другу. И так всю долгую разнообразную жизнь, и жалко умирать.

Зачем человеку бессмертие? Тем более оно не предусмотрено природой. Для счастья достаточно отпущенного земного пути. Еще бы с миллионом баксов и шикарной жизнью.

Но чего же не хватает? Почему-то привычно возникает классический философский вопрос: как прожить свой короткий путь не зазря, то есть не впустую истощив силы? Но что значит «не зря»? Чем должен быть наполнен этот отрезок?

Откуда в человеке берется этот страх – прожить бездарно, без вдохновенья и любви? И что такое насыщенная жизнь? Все равно умрешь, и тебя не будет.

Может быть, это стремление посвятить себя героической борьбе – в гуще гибридных войн, отдавая силы родине, пока не убьют? Но это лишь часть полноты.

А что такое вся удовлетворяющая полнота?

Может быть, это та полнота человеческого счастья, которую способна дать наша конечная жизнь. И только устав от нее, исчерпав силы, можно заканчивать.

Полна ли жизнь человека творческого – с любовью, дружбой и целью дольше жизни? В странном утешении от возбуждающего душу озарения, единственно нужного слова, равного вечности, внезапно найденного и вставленного на свое место.

Из начала этого поиска, из серого «без вдохновенья, без любви» затыка, – внезапно открывается синяя бездна бытия единственно нужного слова. Открывается все, о чем тоскует человек, – неизмеримый светлый простор, ассоциирующийся с любовью.

У творческого, как и у обычного человека часто душа внезапно раскрывается, озаряя то, что таилось в глубине сознания. Тайна воздействия искусства на человека – в этой общности творца и воспринимающего.

Но творческий человек более одинок, испытывает муки творчества, зависть к более талантливым, к их большим гонорарам, что уматывает его нервы к концу жизни.

Обычного же человека преследует бытовая нервотрепка, но он живет, а не замыкается в себе.

2

…А сейчас, в начале следующего века, время оживилось. Макс Горюнов создал общественную организацию «Родина всех» с целью способствовать нравственному совершенствованию бизнеса.

Его приятели вошли в состав членов Совета. Но они постоянно ссорились, расходились по политическим мотивам. Даже его жена Катя, эмоциональная как все женщины, не признавала «объективный» подход мужа к событиям, за что он ласково называл ее «хабалкой».

Приятели часто встречались в офисе Макса, пили халявную водку из присылаемых заказчиками образцов.

Друг молодости Гриша Нелюбин, начинающий писатель, с которым они в энтузиазме бросались в литературные встречи с «шестидесятниками», замечал всеядную восторженность Макса и сурово отчитывал: