Гадкая, сладкая и любимая - стр. 25
Корделия почувствовала, как закрываются глаза, а в голове начинает приятно шуметь море.
Она беспринципная черная ведьма! Но даже она не будет спать с тем, кого видит впервые в жизни.
Вот только… руки у него такие крепкие, а ощущать их давление невероятно приятно. И пахнет он так, как ей нравится – лавандой. А еще своим притягательным мужским запахом. И его грудь, прижимающаяся к ее спине – широкая, надежная и твердая.
С ним намного-намного лучше, чем без него.
– Скорее всего, ты какой-нибудь уродец, раз скрываешь лицо под маской.
Согревая ее шею дыханием, он чуточку насмешливо и удивленно спросил:
– Разве только уродцы носят маски?
Корделия высунула руку из-под покрывала и его плаща и указательным пальцем коснулась рожка полумесяца, вышитого на тонком пологе:
– Я просто пытаюсь заставить тебя снять ее.
Он убрал руку с ее талии и обхватил широкой ладонью ее ладонь.
– Хочешь видеть мое лицо?
Она задумалась, а потом пожала плечами:
– Нет.
Глава 6. Обещание предков
Слава богам и демонам, она была жива.
Когда увидел ее на полу, тяжело дышащей и бессмысленно мотающей головой, Хэвейд ощутил страх, какого не испытывал уже давно. Он винил себя в том, что ей пришлось в одиночестве бродить по полному опасностей лесу.
И как Хэвейд ни пытался убедить себя в том, что они друг другу чужие, ничего не должны, и ему следует держаться от нее подальше, все равно что-то темное и невидимое тянуло его к ней.
Среди проклятых фейри, чья кровь в нем текла, издревле существовало странное поверье. Они верили, что губы людей, сведенных самой судьбой, соединены нитью, которую невозможно разорвать. Она бордовая и прочная, и тянется изо рта в рот того, с кем ты теперь неразрывно связан.
Когда Корделия уходила из поместья, Хэвейду показалось, что она вынула из его нутра эту самую нить и потянула за собой.
Он собирался последовать за ведьмой, чтобы узнать, что она задумала.
Корделия совершенно точно хотела попасть в его дом. А иначе зачем было кормить его булочкой с приворотным отваром? Зачем было соглашаться приехать? Ей нужно было проникнуть в поместье. Но почему тогда она ушла? Да еще в такую грозу, не взяв повозку и не попросив слуг, сопровождать ее.
Он никогда не бегал ни за одной женщиной и не поддавался на их очевидные провокации. Но в этот раз не собирался отпускать ведьму.
Ему помешали мать, Гуайре и так некстати явившийся королевский посланник.
Он не мог рисковать всем, что имел из-за хитрой колдуньи. Пришлось отпустить ее. Несколько часов он изображал из себя немощного сына и верноподданного, а затем, когда наконец все разошлись, к нему явился демон.
Выскользнув из поместья, Хэвейд отправился на поиски единственной ведьмы, способной достать тысячелетий гримуар.
Хэвейду нужно было опередить ветер и ведьм, облюбовавших лес вокруг поместья.
Он последовал по пути, указанному демоном, и нашел дом, сокрытый древним колдовством – окно между мирами. Все это время мысли о Корделии его не отпускали. Хэвейд ощущал, как натягивается нить, соединяющая их губы.
Когда он увидел лежащую на полу ведьму, его одновременно отпустило и бросило в холод страха.
Он нашел ее. Именно ее. На нее указал древний демон.
В тот момент он еще не осознавал, что это значило.
Главным было спасти ее.
Корделия лежала на полу и бредила. Она все время мотала головой, как будто пыталась от чего-то отказаться.