Эти странные Рэдли - стр. 18

– Вообще-то ты мне нужен, – говорит Лорна Питеру, мурлыкая, как трущаяся о батарею кошка.

– Да? – удивляется он.

Лорна не сводит с него глаз.

– В профессиональном смысле. Я даже собиралась записаться к тебе на прием.

– На прием к старомодному традиционному врачу? – переспрашивает Питер. – Не слишком ли простовато для рефлексотерапевта?

Лорна улыбается:

– Ну надо же услышать все мнения, правда?

– Да, полагаю, ты…

Питера перебивает телефонный звонок.

– Опять? – восклицает Хелен, отодвигает стул и выходит из комнаты.

Возле телефона стоят часы, Хелен бросает на них быстрый взгляд. Пять минут одиннадцатого.

Она снимает трубку и слышит прерывистое дыхание дочери. Та будто запыхалась от быстрого бега.

– Клара?

Клара отвечает не сразу. Сперва неразборчиво мямлит, будто учится разговаривать заново.

– Клара, что случилось?

Потом речь Клары становится внятной, и Хелен чувствует, как рушится мир.

– Это кровь виновата. Я не могла остановиться. Это все кровь, кровь.

Роуэн весь вечер просидел у себя в комнате, сочиняя стихотворение для Евы, но безрезультатно.

Он замечает, что в доме стало как-то слишком тихо. Вежливые и напряженные голоса родителей и гостей больше не слышны. Вместо них раздается другой звук.

Это шум двигателя во дворе. Он выглядывает из-за занавесок и успевает заметить машину, быстро выезжающую из их дома прочь по Садовой аллее.

Странно.

Его родители никогда не ездят на большой скорости. Уж не угон ли это. Он надевает футболку, снятую ради мучительных попыток отжаться хотя бы три раза, и спускается вниз.

Хелен выезжает на трассу, мимо в темноте проносятся деревья. Она сама села за руль, понимая, что Питер осатанеет, когда узнает о случившемся, но даже усадив его на пассажирское сиденье, она решила ничего не сообщать, пока они не выедут из деревни. Вдали от домов и улиц, ставших их новой реальностью, будет как-то легче. И вот она говорит ему, что случилось неизбежное, муж орет на нее, а она пытается собраться и смотреть на пустую дорогу, по которой едет.

– Вот дерьмо, Хелен! – психует он. – Она уже в курсе?

– Нет.

– Тогда что, по ее мнению, произошло?

Она делает глубокий вдох и пытается спокойно все объяснить.

– Мальчик пытался ее обидеть, и она на него напала. Укусила. Почувствовала кровь. Распробовала. И потеряла над собой контроль.

– А она не сказала, что…

– Нет.

Питер произносит ровно то, что она ожидает услышать, причем прекрасно понимая, что ей придется согласиться:

– Мы обязаны ей сказать. Им обоим. Они должны знать.

– Я понимаю.

Питер качает головой и свирепо смотрит на жену, но она старается не замечать его взгляда. Она сосредоточена на дороге, чтобы не пропустить поворот. Но его голос она прекрасно слышит, потому что он орет прямо ей в ухо.

– Семнадцать лет! Теперь ты наконец понимаешь, что надо было им рассказать. Отлично. Прекрасно! – Питер достает из кармана телефон и набирает номер.

Он глубоко вдыхает, готовясь к разговору, но замирает. Автоответчик.

– Это я, – дождавшись сигнала, говорит он. – Я знаю, мы давно не общались, – о нет. Не может быть. – Но нам, похоже, нужна помощь. У Клары случилась беда, и сами мы не разрулим, – так и есть. Он звонит брату. – Пожалуйста, при первой же возможности…

Хелен отвлекается от дороги и отпускает руль, пытаясь выхватить у Питера телефон. Они чуть не вылетают с трассы.