Эпикриз с переводом - стр. 11

- У абхая есть древняя традиция: наши воины перед битвой садились на землю вокруг своего предводителя и, делая по глотку, передавали по кругу бутыль с абхаем, чтобы настроится на битву и получить вместе с напитком глоток бесстрашия.

- Красивая традиция, - кивнула я, выпивая вино из бокала. Кишан, наблюдая за мной, облизнулся и звучно сглотнул, а потом опять перевёл взгляд на мою корзину.

- А чем ты здесь дымила? - не унимался любопытный пант. Я вновь полезла в корзину, достала изящную сигарету из пачки и показала ее кошаку.

- Это сигарета, - ответила я. - Высушенные и спрессованные листья растения. Я её курила. Вдыхая и выпуская дым.

- Зачем?

- Ну... Для удовольствия. Мне это просто нравится. Привычка.

 Чёрный кошак нахмурился, принюхаля к сигарете и громко чихнул. А я хохотнула и, убирая пачку обратно, тоже решила проявить любопытство:

- А как ты оказался в это время возле, как ты сам выразился, ведьминого дома?

 Кишан фыркнул. Забавно, вроде бы по-человечески, но с кошачьими нотками.

- Ты слышала про легенду этой горы? - спросил он. Я кивнула. - Ну так вот, мне давно хотелось на неё взглянуть. А тут я случайно шел мимо, возвращался в хоталь и решил наконец рассмотреть легендарное место получше. Подошел, увидел, что это не просто гора - на ней дом стоит. И здесь ты из этого дома выходишь... 

- Так ты не здешний? - предположила я, вспоминая, что хоталем панты называют гостиницы, а все местные жители уж точно знают, что на горе стоит дом, в котором готовы помочь по любым медицинским вопросам.

- Не здешний, - согласился Кишан.

- Так откуда ты?

 Этот мой вопрос прочему-то вызвал у панта очередную хмурость на морде.

- Я из... самого южного сурешиата.

 Тут нахмурилась я, пытаясь представить перед глазами карту Пантерии, которая висит у меня в комнате на стене. Карту я представила, но не смогла вспомнить названия ни одного южного сурешиата. Уж больно труднопроизносимые для меня названия на этой карте. Пока я выучила только  Ашфатати - это сурешиат, в котором мы сейчас находимся, и он точно располагался на северной части карты... Н-да, далеко занесло этого черныша.

- И как тебя занесло в эти края? - захотелось мне спросить.

- Я несколько месяцев путешествую по Пантерии, - ответил Кишан.

- С какой целью?

- С познавательной, - усмехнулся он.

- На людей посмотреть и себя показать?

 Кишан хохотнул:

- Примерно так... - и тут же перевел тему: - А ты давно в Пантерии? 

- Два месяца.

- Как же в тебе до сих пор ману не распознали? Запах, внешность.... Твои волосы цвета луны, - сказал он ласково. 

 Вот это сравнение. Никогда не слышала. И, ракшас тебя побери, необычно и... приятно.

- А я далеко от дома не отхожу и маскируюсь, - ответила я и даже продемонстрировала как именно - взяла конец капады, накинула его на голову и уголком прикрыла нижнюю часть лица.

- Разумно, - кивнул Кишан.

- А запах, который уловил ты...  дело, наверное, в том, что все панты приходили ко мне в человеческом облике. А обоняние у вас чувствительней, как я понимаю, в кошачьем?

- Да, в кошачьем облике у нас обостряются почти все органы чувств. - пант странно на меня покосился, а потом, слегка запинаясь, спросил: - И... надолго к нам?

- Пока не знаю, но на полгода точно... Ой, на год, - поправилась я. 

 Все время забываю, что в Пантерии в году не двенадцать месяцев, как принято у нас по Григорианскому календарю, а шесть, в каждом сезоне по два месяца. А в каждом месяце ровно по тридцать пять дней. Хорошо, что в неделе у них привычные для людей семь дней. Хоть с этим проще, не запутаешься.