Егорьевские тайны. Проклятая шкатулка - стр. 14
Позади старичка появилась Глаша. Она утирала платочком глаза, жалостливо поглядывала на Динку и, дергая Лесовика за кафтан, просила:
– Деда, давай поможем! Ведь поможем, а? Ну, деда-а!
– Цыц, егоза! – прикрикнул Лесовик. – Тут думать надо, нахрапом-то злодейку эту не возьмешь! Ох, беда, беда…
Динка проснулась с бешено колотящимся сердцем и тут же побежала в Михину комнату: не вернулся ли? Но комната была так же пуста, вещи – разбросаны, а окно – распахнуто.
– Ба, с ним точно что-то случилось, – упавшим голосом промолвила Динка, не решаясь поведать Варваре Дмитриевне о своих снах. После истории с Глашей Динка поняла, что иногда сны могут связывать нас с прошлым или будущим, с дорогими людьми, которых уже нет или с теми, которые нуждаются в нашей помощи, а иногда – просто предупреждают нас о чем-то. Вот и теперь она чувствовала, что сон про Лесовика и Глашу – не простой сон.
– Диночка, а может быть, ты его обидела, и он домой уехал? – осторожно предположила бабушка.
– Да не обижала я его! Мы даже не ссорились! Ты же видела, какой он последнюю неделю ходил! С ним и говорить-то было невозможно, не то, что ссориться!
– Так может, у него дома что случилось? Ох, дочка! Надо все же позвонить в город, – настаивала бабушка.
– А если он не в городе, что я скажу его родителям? – возразила Динка.
– И то верно! – Варвара Дмитриевна призадумалась. Через минуту она воскликнула:
– Ну, конечно! Мы попросим позвонить Мишиным родителям Марьяну!
Что от нее требуется, Марьяна поняла с первых слов.
– Але, доброе утро! – весело защебетала она в трубку. – Могу ли я поговорить с Михаилом? Я – его однокурсница.
– Милая барышня! – отозвался на том конце провода Михин отец. – С Михаилом вы поговорить не можете по той простой причине, что его нет дома.
– Ой, как жаль! А когда он придет? Он в городе?
– Нет, Михаил уехал на каникулы в деревню. Боюсь, до конца лета в городе он не появится.
– Жаль, жаль. Ну, простите за беспокойство, – стала прощаться Марьяна, – всего доброго!
– И вам не хворать! – отозвался Михин отец и повесил трубку.
– Значит, в городе он не появлялся, – заключила Динка.
– Ты погоди вешать нос, – строго одернула внучку Варвара Дмитриевна. – Человек – не иголка. Не мог он никуда из Егорьевского деться. Может быть, он от бессонницы пошел прогуляться, да в травке где и уснул.
– Ба, а если он в болото угодил? – заревела Динка. – А если зверь какой напал?!
– Цыц! – Варвара Дмитриевна рассердилась не на шутку. – Глупости говоришь! Чего бы его в лес понесло?! Скорее всего, он на вашей полянке гуляет, белок фотографирует!
Динка оживилась:
– Точно! Он, наверняка там! Побегу посмотрю!
Но никуда побежать Динка не успела – во двор зашел Афанасий Ильич, ведущий за руку – словно малыша – Миху.
– Эй, Варвара! – позвал егерь. – Это, что ль, ваша пропажа? Принимайте!
– Афанасий Ильич, миленький! – обрадовалась Динка. – Где же вы его нашли?
– А в роще и нашел, – ответил Афанасий Ильич, усаживая Миху на лавочку. – Ребятишки там грибы поутру собирали, вот и наткнулись на него. Стали кликать, а он не отзывается – сидит у дерева, глаза по сторонам таращит. Детвора его за пьяного приняла, вот ко мне и прибежали. Я – в рощу. Гляжу, а он и правда не в себе. Я его и так, и сяк, и водой брызгал… Уж и не знаю, что с ним приключилось. Ты, Варвара, доктора ему позови. А я пошел. Мне в лес еще заглянуть надо, мало ли…