Её нельзя - стр. 32

Выдохшись, я упала на колени.

Нам было хорошо. Я нравилась Эмилю. Он был строг, но я не плакала с ним и пощечин ждать не приходилось. Он обнимал меня прошлой ночью и обещал никогда не делать больно, а теперь я лежу на снегу и не нахожу в себе сил подняться.

Сумка улетела дальше и затормозила, уперевшись в чьи-то ботинки. Мне было ровно. Я не хотела двигаться.

Я дышала сквозь боль в легких, во рту был привкус крови. Зубы сводило от холода, а сердце норовило разбиться вдребезги. Как тот столик в гостиной.

Меня подняли как щенка. За капюшон. Я уткнулась в сильную грудь и, вдохнув знакомый аромат, прошептала:

– Папа.

Меня молча усадили в машину. Я едва разлепила глаза – утреннее солнце, оказывается, было ярким. Я будто из ада вырвалась, голова раскалывалась, давление было низким.

Я увидела, что убежала недалеко от гостиницы, всего метров пятьсот.

Отец стоял рядом с девушкой в фиолетовом комбинезоне. Я плохо понимала, что происходит. Слабыми руками я опустила автомобильное стекло, чтобы немного слышать.

Стальной голос отца звучал без эмоций:

– Спасибо, что сообщила местоположение дочери. Это за молчание. Бери.

Я задохнулась: папа протянул Лизе стопку зеленых купюр.

– Что вы, Эмин Булатович, я от чистого сердца!

– В Америке пригодится. Бери, Елизавета.

Лиза взяла деньги и, оглядываясь по сторонам, положила себе в карман.

– Я буду молчать. У меня есть на то свои причины, – Лиза метнула взгляд в мою сторону, но, благо, тонировка огородила меня от ее победного прищура.

– Тем не менее. Если информация о побеге моей дочери просочится в прессу, я сделаю так, что ты больше не сможешь вернуться жить в Америку. Я наслышан, там у тебя роскошная жизнь.

Лиза побледнела и кивнула. В ход пошли угрозы. Репутация дочери дорогого стоила, и без угроз папа не обошелся.

Я закрыла окно и глаза.

Хлопнула дверь, папин внедорожник тронулся. Я устало откинулась на спинку, чувствуя на себе пристальный недобрый взгляд.

От этого города у меня остались сладкие воспоминания и следы на запястьях.

Папа не должен узнать о нас с Эмилем. Никогда не должен.

15. Глава 15

Руки дрожали до сих пор.

Хотя вокруг – лишь моя спальня и одиночество. И карандаш в руке.

Я рисовала…

Эмиля.

Это было глупо, ведь встреча с ним принесла столько боли и много вопросов. Его обвинения в сторону моего отца казались сумасшедшими… тогда. А теперь моя голова настойчиво требует объяснения да только пойти за ними не к кому.

Вчера папа вернул меня домой. Я заперлась в спальне, не желая никого видеть. Даже маму, хотя она умоляла поговорить с ней.

Несмотря на это, дома было по-прежнему хорошо. Папа сам строил этот дом много лет назад, и у меня с детства была своя комната, девчачья. Свой аккуратный стол, компьютер, обклеенный фотографиями любимых актеров, своя гардеробная. Все как у принцессы, но на фоне моей грядущей помолвки все это меркло.

– Эмиль… – проговорила вслух, пробуя снова его имя на вкус.

Шею обжигала пустота. Как только отец усадил меня в машину, я стащила драгоценность с шеи и спрятала во внутренний карман штанов. Там никто бы не нашел, а дома я перепрятала подарок под комплекты нижнего белья.

Надо было выбросить!

Я здесь, а Эмиль в прошлом.

И рисунок этот дурацкий нечего рисовать. Я схватила листок и смяла его.

Как оказалось – вовремя…