Дружина сестрицы Алёнушки - стр. 16
– Ну а кто лежмя лежал? Те как? – Добрыня ехидно ухмыльнулся.
– Дак ить… – запнулся Микула. – Да что ты, в самом деле! Я ж не злодей какой-нибудь. Пусть и дальше валяются.
– Да уж, сочинять горазд ты, Микулушка, – подытожил Добрыня.
Микула нахмурился.
– А ты съезди, не сочти за труд, в Ореховец. Коли будут там с какого хошь прохожего, хоть бы с сильного, а хоть бы и со слабого, хоть бы с бедного, а хоть бы и с богатого, не давать проходу, гроши спрашивать… Коль увидишь ты такое в Ореховце, так отдам тебе за то я своего коня.
Добрыня прикусил губу. Илья грустно вздохнул:
– Что же, братцы, вы снова заспорили? Разве кто в тебе, Микула сомневается? А ты Добрыня, хоть и умный, а совсем дурак. Стыдно. Тоже мне, нашел, кого подначивать.
Пару минут богатыри хмуро молчали. Впрочем, долго так продолжаться не могло. Добрыня начал рассказывать Микуле, как он поймал лешака. Потом они с Микулой и Ильей вспоминали, как весело гуляли на богатырской заставе пару недель назад. Кончился этот разговор взаимными приглашением заехать в гости. И вдруг Микулу словно током ударило.
– Стойте! – он натянул поводья своей лошадки. Спутники последовали его примеру и вся кавалькада, опустившись на широкое поле, остановилась. – Я ведь снова забыл ее убрать! Ох, оставил снова сошку во бороздочке. Не для-ради прохожего проезжего! – Микула заломил руки. – Как бы сошку из земельки повывернуть, из омешков бы земельку повытряхнуть, да бросить сошку за ракитов куст…
– Да мы знаем эту шутку, Микулушка. Уж ты, право, нашел, кого разыгрывать, – усмехнулся Илья.
– Да сопрут ведь соху. Полна Русь проходимцев да жуликов.
– Ну снова-здорова! – всплеснул руками Добрыня. – Да ее кроме тебя из землицы никто не вывернет. Помниться, даже Вольга со всей дружиной не смог.
– Не скажи, Добрыня. Ой, не скажи, – покачал головой Микула Селянинович. – Повсюду воры да разбойнички. Вот к примеру, помнишь ты мою суму переметную? Уж на что она тяжела была. Только я один мог ее носить… – Микула скорбно замолчал.
– Ну, помню. Что дальше-то? – не понял Добрыня.
– Что, что… – проворчал Микула. – Сперли.
– Не может быть! – охнул Илья.
– Я сперва тоже не верил. Ну кому нужна котомка-то? Неподъемная, на вид невзрачная… Потерял, думал. Две недели искал. Нету нигде… Вор на воре! Куда податься простому крестьянину? Надо вернуться. Если вам мою сошку вынуть кишка тонка, то что ж, – пахарь вздохнул, – тогда я сам…
– Да не возьмет ее никто! – замахал руками Добрыня. – Возвращаться назад, какой крюк давать! И котомка твоя, точно, не украдена. Сам небось ее по пьяни где-нибудь забыл.
– Как по пьяни?! Окстись, Добрынюшка! – вскинулся Микула. – Да никто меня вовек перепить не мог!
– И в гостях у нас ты также говаривал, – коварно улыбнулся Добрыня.
– Ну да, – кивнул Микула. – Говаривал.
– А Добрыня и тогда тебя подначивал, – вспомнил Илья. – И побились вы об велик заклад. Кто кого перепьет, вы поспорили, – припомнив подробности, Илья схватился за голову. – А скатерка-то у нас ведь самобранная. Богатырь все пьет – не напивается. Зелено вино все не кончается.
– Да чего вы тут напраслину городите. Нешто мог я напиться до беспамятства?
– Так ответь мне, Микула Селянинович, кто из нас тогда заклад великий выиграл? – торжество зазвенело в голосе Добрыни.