Дружина сестрицы Алёнушки - стр. 18

– Уж порвем-то мы в клочья гада гнусного! – завращал глазами Илья Муромец. – Чтоб не смел украсть добра богатырского!

– Да я сам бы рад догнать того охальника. Да копьем колоть, да конем топтать! – сжал кулаки Дунай. – Только нету даже и следочка малого. Словно бочечка сквозь землю провалилася. Или словно кто унес ее по небушку.

Лица богатырей помрачнели. Скорбное молчание повисло на целую минуту.

"Как на похоронах" – подумалось Алене.

– А пожалуй, я, братцы, знаю-ведаю, кто бы эдак мог стащить нашу бочечку, – нарушил, наконец, тишину Добрыня.

– Кто?! – хором спросили остальные.

– Да не смотрите вы так, – вздрогнул Добрыня. – Я говорю "мог стащить". Это совсем не то же самое, что "стащил".

– Кто?!!

У Алены мурашки побежали по коже: "Вот так и начинаются войны".

– Ее мог бы утащить Черномор. Он же летающий. Да и замечен уже он был в воровстве. В позапрошлом году он уже крал, вот эдак, дочь Владимира Красна Солнышка, Людмилу.

– А ведь верно, – Дунай недобро сощурился. – Сперва по мелочам. Потом девок стал красть. А теперь и до бочек дошел… Ну, Черномор, я тебе припомню!

– Да один ты что ли, Дунаюшко? – вскипел Микула. – Да ить он нам всем в душу плюнул! Да за это мы…

«Да не та ли это бочка зелена вина, которую Черномор приносил на богатырскую заставу?» – осенило вдруг Алену. И она хотела поделиться своей догадкой, но, глянув на лицо Добрыни, смолчала.

Добрыня, еще секунду назад кипевший праведным гневом, замер, словно пораженный страшной догадкой. Он рукавом вытер пот со лба и пошел на попятную:

– Да постойте вы, ребятушки! Я же так сказал, предположительно. Может Черномор и ни при чем?

– Как это ни при чём? – заворчал Микула. – Сегодня он бочку с вином, а завтра, глядишь, и сошку мою вытащит.

– Да мало ли у нас летающих? – вопросил Добрыня. – Кто видал здесь Черномора этого?

– Нечего впустую разговаривать, – сказал, как отрезал, Илья. – Род спаси нас от суда неправого. Кто да как ту бочку крал, мы не видели. Только если про охальника дознаемся… Будь он хоть Кощей, хоть Змей Горынович – не сносить тогда ему головушки.

Глава 4

С друзьями, в гриднице высокой

Владимир-солнце пировал…

А.С. Пушкин

К стольному Киеву они подъехали уже впятером. Город был особенно красив с высоты птичьего полета: выглядел как игрушечный, и в то же время, поражал своими размерами. Он раскинулся за белокаменными стенами на холмах, прямо над полноводной рекой, окруженный заливными лугами, распаханными полями и густой россыпью деревень.

Богатыри остановились у самых белокаменных стен. Мимо, по плотно утоптанной дороге ручейком тянулся людской поток: пешие и конные, с телегами или просто с переметной сумой на плечах. Два стражника в воротах придирчиво оглядывали входящих, с некоторых требуя денег.

– Ежели осталось все по-прежнему, – Микула почесал живот над поясной калитой, – пеших пропускают беспошлинно. А берут с телеги по копеечке. С конного берут да полкопеечки.

Добрыня взглянул на Илью. Ни у того, ни у другого кошелей на поясе не было. Глянув на гордо улыбающегося Микулу, Добрыня поморщился и сказал:

– Ой, не гоже ехать добрым молодцам, въезжать в город, как обозникам – воротами. Ну как мы, Илюша, по-старинному, прыгнем через башню наугольную?

– Отчего не прыгнуть, дело доброе, – кивнул Илья. Но тут же нахмурился. – Только князь Владимир изругается.