Дракон и Феникс - стр. 15
Вэйчэнь был поражён и впечатлён этим быстрым и поэтичным ответом. Пожалуй, впервые в жизни он встретил кого-то равного по живости ума и остроте языка. Эта непринуждённая словесная игра была тем, что так ему сейчас было нужно. С ноткой лёгкого восхищения Вэйчэнь ответил:
– Только безумец пытается украсть недостижимое; – в его голосе звучала усмешка, – только глупец стремится погасить то, что освещает ему путь. Я просто пришёл полюбоваться отражением луны в этом тихом пруду. Сегодня она особенно загадочна и красива.
Тинг-Тинг вновь окинула внимательным взглядом незнакомца, посмотрела на него новыми глазами. Его простой наряд горожанина не смог её обмануть: безупречная осанка, размеренная речь, уверенные жесты, остроумие и эрудиция – всё в нем выдавало аристократа.
Глубокий, спокойный голос, непривычный к уличной грубости, в котором слышались сила, образованность и благородство, погружал её в состояние покоя и доверия. Ещё минуту назад она сидела на скамейке у тихого берега пруда, заросшего ивами и осокой. И вдруг – свет полной луны засиял как-то по-особому, погружая всё вокруг в сказочную обстановку: внезапно пруд стал волшебным, а ивы – загадочными и немного мистическими.
Тинг-Тинг решила проверить глубину характера своего таинственного собеседника, и добавила в разговор философскую нотку:
– Отражения обманчивы, гунцзы. Иногда в тихом пруду отражается совсем не то, что светит на небе. А порой и вовсе – в тихой водной глади видна лишь темнота.
Теперь настала очередь Вэйчэня, чтобы удивиться тому, насколько глубоко мыслит эта сяоцзе.
– Вы мудры не по годам, благородная сяньнюй. Ваше сердце, похоже, ищет покоя. От какой суеты вы скрываетесь в этой тишине? Из какой клетки вы стремитесь сбежать?
Тинг-Тинг вздрогнула от неожиданности: «Как он догадался?». Она привыкла быть самым проницательным человеком в своём окружении, во многом благодаря тайному таланту видеть потоки Ци. А у этого сяньшэна Ци текла совсем не как у мага: Тинг-Тинг сказала бы, что он учёный муж или дипломат. И оттого его проницательность вызывала неподдельное уважение. А ещё вызывала доверие. Ложь не имеет силы, когда собеседники видят душу друг друга.
– От места, где каждый шаг нужно выверять, а каждое слово взвешивать. Где слишком много стен и слишком мало неба, – вздохнула и грустно ответила Тинг-Тинг.
Эта фраза поразила Вэйчэня до глубины души, потому что она с поразительной точностью описывала его собственную жизнь.
– Как я вас понимаю… Иногда кажется, что самые прочные стены – это те, что возводят из долга и чужих ожиданий, – голос Вэйчэня стал тише, в нём слышалась горечь узнавания.
Тинг-Тинг вдруг накрыло странное чувство мистического единения: «Он… он понимает. Он чувствует то же, что и я. Но как такое возможно?»
Наступила пауза. Слова были излишни. Оба хранили молчание, но в этом скромном молчании случилось главное – они поняли со всей пронзительностью, что нашли родственную душу. Два одиночества, два узника из разных клеток повстречали друг друга.
Этот тихий момент молчаливого спокойствия, казалось, длился вечно, и ни Тинг-Тинг, ни Вэйчэню не хотелось, чтобы он заканчивался.
Идиллию нарушил голос Би-Би, доносящийся откуда-то издалека:
– Тинг-Тинг! Где ты?!
Имя, произнесённое вслух, развеяло атмосферу волшебства. Тинг-Тинг вздрогнула: