Дорогой друг - стр. 37
«Русалочкой», а сама берется за свой альбом.
Увлеченная процессом, я не сразу обращаю внимание на шум в прихожей.
— Похоже, твоя мама решила нас почтить своим присутствием раньше времени, — заявляю, наконец-то, осознав, что кто-то пришел.
Правда в следующую секунду обреченно вздыхаю, ощутив желание провалится под землю. Ева Марковна, в отличие от меня, совсем не теряется, и с радостью бросается своему папе на руки.
— Интересно получается, — Марк осматривает меня с ног до головы. — Привет, Поль.
Он выглядит расстроенным и раздраженным одновременно. Понятное дело не из-за моего присутствия, а из-за вранья Кристины. Очередного вранья, если быть точнее.
— И как часто она просит тебя посидеть с Евой? — спрашивает он, когда я решаюсь накормить его – с работы всё-таки человек.
— Редко, — пожав плечами, ставлю на стол тарелку с салатом и картошкой. — Приятного аппетита.
Дальше пытаюсь объяснить историю с ветрянкой в детском садике, описав её так, чтобы хоть как-то выгородить Кристину. Сестра как-никак.
— Врешь и не краснеешь, Поль, — не доверительный взгляд прожигает кожу.
— Почему это я вру? — театрально разыгрываю недовольство и обиду его недоверием.
— Ты всегда немного недосаливаешь еду, в отличие от Кристины, которая всё пересаливает, — ухмыльнувшись, он отправляет в рот ещё немного салата. — Знаешь, с какой периодичностью в нашем доме появляется недосоленная еда? Конечно же знаешь.
Смысла продолжать врать нет. Мне становиться неловко перед Марком – он всегда относился ко мне хорошо.
— Кристине сложно всё совмещать, — пусть я совсем не поддерживаю сестру в её действиях, всё равно считаю нужным вступиться.
— Поль, так, а кто её заставляет загибаться до ночи на работе? — он устало охватывает свое лицо руками, а после зарывается пальцами в волосы. — Я бы был счастлив, если бы она вообще на постой сидела дома, уделяя нам с Евой больше внимания. Но у нее нет этого желания, понимаешь? Она ни дня не может прожить без своего инстаграмма и студии – и это напрягает, нереально просто. Сложно строить отношения с человеком, которому по сути наплевать есть ты или нет.
— Ты не прав, она же тебя любит, — предпринимаю ещё одну ничтожную попытку, заступится за Кристину.
— Тогда у нее слишком своеобразная любовь, Поль, — он закатывает глаза, тяжело вздохнув.
— У тебя есть кто-то? — сердце замирает в груди в ожидании его ответа.
— Нет, — успокаивает меня. — Но это не значит, что так будет и дальше. Мне тоже хочется ощущать любовь и заботу. Пока сдерживает только то, что это действительно все перечеркнет для меня окончательно. Если вдруг, то я даже стараться больше не буду.
— Я тебя услышала, — губа начинает печь, от собственного укуса. — Попробую поговорить с ней.
— А смысл, Поль? — в его глазах читается много боли и усталости. Кажется, там уже не осталось никакой надежды. — Сколько можно говорить? Хоть один разговор привел к чему-то?
— Она начала больше времени уделять Еве, — на самом деле знаю, что он ответит мне на это. Да и вообще на каждую мою оборону, у него найдётся разрушающий аргумент.
— Ты же сама знаешь, что это всё показательное, после разговора с родителями, — усмехнувшись, он встает, чтобы ещё досыпать себе картошки с салатом. — Пока она сама ничего не захочет – никаких изменения не будет.