Дочь врага - стр. 9
Особняк Ди Стефано расположен на окраине города. Он окружен высокими каменными стенами, у глухих ворот с той стороны круглосуточно дежурит охрана.
Как будто это не дом, где живет семья, а штаб-квартира. Хотя так и есть, в условиях боевых действий такой особняк легко превращается в глухую и неприступную крепость.
Машина въезжает в ворота, плавно огибает фонтанчик с клумбами и останавливается и парадного входа.
Я открываю дверь, но Андрей меня опережает. Первым выходит и подает руку.
Я не отказываюсь, потому что от волнения подгибаются ноги. И пальцы немеют. Но я все равно чувствую тепло, которое исходит от рук Андрея.
Выхожу из машины, осматриваюсь по сторонам.
Кажется, я не была здесь вечность. А раньше дом Ди Стефано всегда был для нас открыт.
Что ты наделал, папа... Что ты наделал...
Бывать в особняке мне всегда нравилось. Особенно по праздникам, когда я была маленькой и дон Винченцо готовил для нас, детей своих капо, подарки и сюрпризы.
Мне казалось, он любит детей. По крайней мере с нами и своими крестниками он с удовольствием проводил время...
— Подождите, дон Ди Стефано сможет вас принять через десять минут, — говорит телохранитель дона Донато. Просит присесть.
Я сажусь в мягкое кресло. Обхватываю себя за плечи. Андрей не садится, стоит передо мной. Но мне от этого почему-то становится спокойнее.
Словно меня заслоняет широкая надежная стена.
Феликс входит быстрым размашистым шагом. Я подмечаю, что он не стал приглашать меня в кабинет, предпочел разговаривать в холле. Считай, на пороге.
Ну, хоть не на улице. В моем положении точно не стоит перебирать.
— Здравствуй, Вивиана, ты хотела меня видеть? — и замолкает, глядя выжидающим взглядом.
— Мы можем поговорить конфиденциально, дон Феликс?
Феликс смотрит на Андрея и Донато. Они оба выходят. Разворачивается ко мне.
— Говори.
Набираю полную грудь воздуха и выдаю на одном дыхании.
— Меня хотят выдать за Риццо Фальцоне. Я не знала, что это уже решено. Мама сказала вам, что я согласна, но это ложь. Я не желаю этого брака. Пожалуйста, дон, отмените договор. Умоляю!
И складываю молитвенно руки на груди.
Не знаю, насколько это работает, но мама всегда так делала, когда о чем-то просила папу.
— Ты пришла просить отменить сделку между двумя семьями, — голос синьора Ди Стефано звучит ровно без единого признака раздражения. — Я могу узнать причину? Мне нужен этот брак, ты прекрасно понимаешь, что он политический. Договорной.
— Но я не товар, дон. И не предмет сговора. Я человек.
— Ладно, не вопрос, я отменю твой брак с Риццо, — Феликс выглядит скорее удивленным, чем недовольным. — Только я должен тебя предупредить, что не собираюсь содержать вашу семью. Твоя мать уже зачем-то прислала мне все свои счета для оплаты. Я прикажу отправить их обратно. Никаких оплат ваших коммунальных, техобслуживания машин, садовников, прислуги и спа-салонов не будет. Тебе уже восемнадцать, вы обе в состоянии выйти на работу и заработать себе на жизнь и на учебу твоих братьев. Сальваторе украл у фамильи миллионы. Я не буду требовать у вас вернуть этот долг, но и содержать вас тоже не буду.
— Я вас и не прошу, — отвечаю глухо. Он смотрит снисходительно.
— Ты нет. А твоя маман очень даже да. Я бы сказал, требует. Каждый день. Я ей устал объяснять, что можно съехать в другой дом, более компактный. Или квартиру. Но Серена почему-то решила, что она вдова генерала, — Феликс недобро кривит уголок губ, — и ей положена пенсия. А я хорошо знаю, что она во всем поддерживала супруга. И во всем ему помогала.