Дочь моего друга - стр. 38

— Уверен, Глеб? Может придержишь для более торжественного случая?

Папа отмахивается и осматривается по сторонам в поисках штопора.

— Куда уж торжественнее! Моей дочке на прошлой неделе девятнадцать исполнилось. Я, конечно, ее днюху, как сейчас молодежь выражается, прое... Просвистел, короче, не смог приехать. Но отметить это святое. Согласен?

Демид кивает, и внезапно замирает.

— Когда ты говоришь исполнилось?

— Что, когда? — непонимающе спрашивает отец, но Демид смотрит на меня.

— Девятнадцать твоей дочке когда исполнилось? — снова безжалостно сверлит глазами.

Я молчу, а отец называет дату. Мне хочется спрятаться от убийственного взгляда Демида, закрыться руками. Но все, что я могу, это только поднять голову и спросить отца с делано беззаботным видом:

— Давай позову официантов, пап? Они в столовой ждут...

11. Глава 11

Демид

Сука.

Это был ее день рождения.

Не сказала. Правильно, было бы чем хвастаться.

О том, что Глеб таскает с собой на курорты шлюх, я давно знаю. И мне похуй, шлюхи для этого и нужны. Но о том, что он дочь в ее день рождения бросил, и она пошла в компанию, где ее чуть не изнасиловали пятеро подонков, не просто не похуй.

Меня бомбит так, что в глотку не лезет ни еда, ни коллекционное вино.

Как так можно обойтись с собственной дочерью? Как?

Напрягшись, вспоминаю нескладную угловатую девочку, вечно стесняющуюся своей худобы. Я знал, что у Покровского с женой проблемы, что он забрал дочь и отправил в Англию в закрытый пансион для девочек. Знал и поддерживал.

Глеб мужчина, деловой человек. Постоянно в разъездах, как и я. Как в таких условиях самому воспитывать дочь, когда ею заниматься?

Будь у меня дочь и жена с потекшими мозгами, я бы тоже так сделал. Или... Или нет?

Не знаю. Ни жены, ни дочери у меня нет и, надеюсь, не будет. А дочку Покровского я видел мельком пару раз. Как-то мы вместе приезжали, ненадолго. Глеб с ней обнимался, а я ждал. По телефону разговаривал, особо в них не всматривался.

Зато теперь, блядь, присмотрелся. Так, что и в глаза другу не глянешь.

Представил девчонку, которая целыми днями сидит одна в этом огромном доме. И в свой день рождения была одна. И потом, когда самой пришлось со всем этим дерьмом справляться.

Вот только зачем она про общагу наврала? На что она вообще рассчитывала? Если бы я сегодня застал в университете этого говнюка Бортникова, то уже через пять минут был в курсе, кого эти гондоны собирались изнасиловать.

Меня в очередной раз накрывает. Все пятеро из одной тусовки. Их родители так или иначе знают Глеба. Они все — столичная элита, где Покровский достаточно известная фигура.

Так почему это не остановило малолетних ссыкунов? Они настолько уверены, что родители отмажут? Или...

А вот тут становится совсем хуево. И тяжело сдерживаться, особенно когда друг сидит рядом и радостно о чем-то рассказывает. Не могу заставить себя вслушаться, чтобы понять, о чем. Хочется взять за затылок и впечатать мордой в тарелку. Повозить еще, чтобы проникся.

В этой тусовке все знают, что Глеб Покровский не вступится за свою дочь. Что смолчит, прогнется. В крайнем случае возьмет деньги. И от этого кишки выворачивает. Вымораживает до внутренностей.

И я вместе с ним оказываюсь с головой погруженным в это дерьмо.

Ясно, почему девчонка ко мне пришла. Она не могла не знать, что мы с ее отцом знакомы. И что если не сейчас, то потом это обязательно всплывет.