Дикий папочка - стр. 17
Участковый подходит к моей калитке, тянет руку, но за доски не берётся — назад шагает. Точно как бородатый дикарь сегодня ночью. Работают обереги Шурины.
— Заходите-заходите, — издеваюсь я.
— Да я тут… постою, — хмурится дядя Коля. — Дочурка твоя? — кивает на Машу.
— Ага, моя, — стягиваю садовые перчатки с рук. — Машенька.
— Хорошее имя, — улыбается участковый. — Редкое нынче. А муж твой где? Не видать его что-то.
Груш объелся…
— В городе пока. Работает.
— Ясно-ясно, — кивает участковый. — Ты чего ко мне утром заходила-то? По делу или старика решила проведать?
— Проведать, дядь Коль. В центре была и к вам заглянула, — подхожу к забору, ставлю локоть на столбик. — Кстати, спросить хотела… — смотрю в глаза полицейскому.
— Так спрашивай, — бодро разрешает.
— Как вам новый лесничий?
— Это самое… — дядя Коля смотрит на наручные часы. — Мне бежать пора. Надо на Сосновую к Петровым зайти. Толик опять жену гоняет с пьяных глаз. Неделю уже в запое.
На этой явно фальшивой ноте участковый ретируется. Не хочет про лесничего разговаривать. Ну-ну.
— Вась! — зову соседа-дурочка. — Иди сюда, — маню его пальцем.
— Чего? — подходит недовольный, что я его от стройки песочного замка оторвала.
— Можешь калитку открыть? — спрашиваю с хитрым прищуром.
— А мне что за это?
Шарю в кармане — нахожу конфету и демонстрирую её Ваське.
Он воодушевляется и… запросто берётся за калитку, толкает, заходит ко мне во двор. А я его не приглашала даже.
— Фляги в баню занесёшь, шоколадку дам, — обещаю Васе.
Он с радостью берётся за дело, а у меня тысяча мыслей в голове. Приехала называется в Любушки за спокойной жизнью.
6. Глава 5
Халупу мне Колян, конечно, выделил совсем убогую. Не дом — балок дырявый на заросшем полынью участке. Вместо кровати у меня теперь нары, а вместо домашнего кинотеатра старый радиоприёмник, который ничего, кроме помех, поймать не в состоянии. Хорошо хоть связь в этих чёртовых Любушках есть — интернет на смартфоне пашет. Но хреновато.
Я в лесу привык жить с комфортом, а тут населённый пункт — и такая фигня нездоровая. Люди. Больше добавить нечего.
Завариваю себе чай в котелке — костёр прямо у балка развёл — и сажусь на перевёрнутое ведро. Думы думать буду, тяжёлые.
— Здаров! — Коля шагает ко мне по дороге, рукой машет.
— Здоровались, — отвечаю, когда он подходит. — Новости есть? — наливаю чай в эмалированную кружку.
— Лерка дома с дочерью. Поговорил с ней немного.
— О чём? — сплёвываю листик заварки, поднимаю глаза на Коляна.
— Мужик у неё есть. Он в городе сейчас.
Что бы стоящее узнал, участковый доморощенный. Я в курсе про мужика Леры. Неинтересно.
— Я терплю Валерию только потому, что моя дочь считает её матерью. Девочка больше никого не примет на эту роль.
— Да знаю-знаю, — Колян поправляет фуражку, — законы стаи, чтоб их.
— Волчонок не может полноценно расти без материнской любви. А тебе, Колян, я бы посоветовал с уважением относиться к закону. Ты мент всё-таки, — хмыкаю.
Молчит господин полицейский, папку кожаную открыл, в бумажках роется. Сказать нечего? Я не сомневался. Такие, как Николай, живут среди людей и законы стаи не чтят. Зря.
— Держи удостоверение, — протягивает мне корочку лесничего. — Шибко только не свети.
— В курсе, — смотрю на печать, подпись кого-то важного и собственное фото в документе. — Выглядит как настоящее.