Дикий папочка - стр. 16
— Скандал закачу и табуреткой его по башке огрею, — не раздумывая, выдаю коварный план. — Кстати! Мне собака нужна. Но только большая.
— Ох-х… — Шура смотрит на меня, как на маленькую глупую девочку. — Собаку мы тебе организуем, во дворе лишней не будет. Только не думай, что от такого, как Ян, пёс спасёт.
— Я не пойму, что в нём такого?! — хлопаю ладошкой по столу.
— Тише! — шикает на меня соседка. — Детей разбудишь.
— Знаешь, с кавказской овчаркой спорить сложно. Пусть попробует, если осмелится.
— Лера, всё может повернуться так, что ты сама его будешь просить с дочерью общаться.
— Что?! — снова повышаю голос.
Боре по фигу — сон богатырский, моя Машуля — принцесса на горошине, проснулась и хнычет. Лечу в комнату успокоить дочь, пока она «богатыря» не разбудила.
— Маша?.. — я замираю на пороге комнаты и с удивлением смотрю на дочь.
Девочка стоит на кровати на четвереньках, шея вытянута, глазёнки блестят:
— У-у-у-у-у… — негромко, на волчий манер, чётко выдаёт Машуля.
— Маш, ты чего? — я подхватываю сонную малышку на руки. — Приснилось что-то? — Хожу с ней по комнате. — Или снова зубик?
— Не приснилось и не зубик, — Шура наваливается плечом на дверной косяк и внимательным взглядом смотрит на Машеньку. — Табуретки, скандалы и кавказские овчарки отменяются, — заявляет тоном командира. — Завтра ты пустишь Яна к девочке, а я побуду с вами.
Спасибо, конечно… Только моя соседка даже близко не напоминает терминатора. Так себе секьюрити.
— Шур, слишком опасно. Мало ли, кто он на самом деле. Я не могу пойти на это.
— Придётся, — она настаивает.
— Не объяснишь почему? — интересуюсь скорее из вежливости, чем из любопытства.
Позволить «дикому папочке» встретиться с Машей — так себе затея. И я не собираюсь слушать Шуру в этом вопросе.
— Объясню, но не сегодня. Завтра разгляжу со всех сторон этого Яна и поговорим. Ты многого не знаешь о дочери, — слова Шуры бьют мне в самое сердце.
***
Часа три прошло, как Шура забрала Борю и ушла, а у меня из головы не идут её слова. Ты многого не знаешь о дочери… Всё, что я знаю о Маше, заключено в рамку нашей с ней жизни. Остальное неважно. Но иногда меня мучают вопросы о биологических родственниках Машули. Возможно, сегодня приоткрылась завеса, за которой скрываются эти тайны, но я не уверена, что стоит продолжать их разгадывать.
Разгибаю спину — поясница затекла. М-да, отвыкла я от физического труда. Зато почти весь палисадник от травы избавила. А Маша-то, Маша! Улыбаюсь, глядя на дочь, которая с удовольствием возится на огромном одеяле. Я его прямо на дощатом настиле во дворе разложила — поле целое вышло, и игрушек у Машули там куча. Снова моя дамочка занята — не мешайте. Удивительно даже — в городе она такой самостоятельной не была. Поиграет минут десять и на ручки просится. А тут как подменили девочку. Маме на радость.
Кошусь на соседский дом, который стоит напротив моего. Там у забора в песочнице Васька с мальчишками что-то строит, а в ограде участковый наш с хозяином разговаривает. Я на дядю Колю злюсь. Что за вась-вась такой у него с непонятным типом? Ещё и не местным.
— Доброго вечера, Лера, — полицейский выходит от соседа и направляется ко мне.
В форме, фуражке с папкой из кожзама в руке — весь из себя закон и порядок.
— И вам, — отвечаю коротко и сухо.