Даурия - стр. 85

Когда уезжали из Кутомары в Горный Зерентуй, Каргин махнул рукой Семену, чтобы тот подъехал к нему. Семен приблизился, и Каргин, нагнувшись к нему, сообщил шепотом:

– А ведь я, паря, повидал-таки Василия Улыбина.

– Когда же это ты успел?

– Сегодня, когда атамана сопровождал при обходе.

– Узнал Василий тебя?

– Должен бы узнать. Только я ним не разговаривал и не поздоровался даже. Наказной его допрашивал, кто он такой, за что каторгу отбывает. А он шевелит своими бровищами, глядя на атамана, и режет, как по-писанному: за принадлежность к сообчеству, говорит, которое, дескать, против существующего строя.

– Гляди ты, какое дело! И что это за сообчество? – с притворным удивлением сказал Семен. – Дошел, видать, Васюха. А тебе, Елисей, я, знаешь, что скажу. Доведись до меня, так я бы не то что при наказном, а при самом царе со своим посёльщиком поздоровался. Ведь мы с ним соседи, да и славный он был парень в молодости – справедливый, честный. Да что тебе говорить. Сам знаешь, какой человек был Васюха… Обиделся он, наверно, на тебя. Не сладко ему в тюрьме-то. Эх, тонка у тебя кишка! – раздраженно махнул он рукой.

Каргин нехотя согласился с ним.

– Да, паря, как-то оно не того получилось… – отозвался он, а про себя подумал: «Легко тебе говорить, попробовал бы на моем месте».

В неприветливой узкой долине, сдавленной хмурыми сопками, раскиданы улицы Нерчинского Завода. Одни из них, непроходимо грязные, тянутся вдоль мелководной и мутной речушки Алтачи; другие – каменистые и всегда сухие – затейливо лепятся по склонам сопок. Сопки в буйной заросли березового мелколесья, шиповника и боярки. Крутая гора «Крестовка» испятнана желтыми отвалами старых, давно заброшенных шахт. На берегах Алтачи скупо поблескивают громадные насыпи черно-синего шлака.

У Нерчинского Завода солидный возраст. После острога Аргунского и казачьего караула Цурухайтуя это одно из самых старых русских поселений в Восточной, или Нерчинской, Даурии, как называли этот обширный и малонаселенный край в семнадцатом веке. Пришельцы-казаки нашли на отрогах Крестовой сопки разрушенные временем копи и следы плавки руды. По старинным преданиям, добывали здесь серебро монгольские ханы. На месте мунгальских копей и был основан Нерчинский сереброплавильный завод. Основал его рудознатный мастер Левандиан в лето 1701 года.

После завоевания Амурского края, когда было учреждено Забайкальское казачье войско, Нерчинский Завод был сделан резиденцией атамана четвертого военного отдела. Маленький городок стал тогда весьма оживленным. Крепко обосновались в нем купцы, золотопромышленники и разный чиновный люд.

На квадратной базарной площади городка сверкали вывесками большие, нарядные магазины. За ними, повыше в гору, тянулись бесчисленные мучные лабазы и соляные склады. Гордо возносил к голубому небу золоченые маковки куполов громадный собор.

В этом соборе и было устроено торжественное богослужение по случаю приезда в Нерчинский Завод начальника области. В собор Кияшко проследовал со своим конвоем. Следом за ним стали пускать туда и «чистую» публику – купцов, чиновников и офицеров с их семьями. Остальной народ полицейские гнали прочь. Каргин и Семен, как конвойцы Кияшко, прошли беспрепятственно. Кияшко поместился у правого клироса. Между ним и остальной публикой живой стеной стояла его свита.