Цитадель - стр. 15

– Она понравилась юной госпоже… Благодарение богу, – сказала Кин, распуская тесемки, поддерживавшие длинные рукава кимоно. Дочь, прихрамывая, подошла к окну и принялась раскладывать шитье.

– Этот господин Сиракава… Он очень дурной человек, – проронила она. – Мне было так жалко всех трех – госпожу, Эцуко и Сугу, – что я не могла сдержать слез…

Тоси промокнула кончиками пальцев уголки глаз и придвинула к себе подставку для шитья.

В давние времена здесь был постоялый двор для заезжих даймё и прочих важных господ. Даже теперь гостиница «Дзёсюя» оставалась лучшей во всей округе. Здесь всегда останавливались видные люди. Сейчас в комнате на втором этаже за доской для игры в го[21] сидели два постояльца. Шторы из зеленого бамбука были подняты, и в комнату врывался прохладный ветерок. На почетном месте восседал главный секретарь префектуральной управы Фукусимы господин Юкитомо Сиракава, напротив – его помощник и подчиненный Оно.

Сиракава считался правой рукой губернатора Митиаки Кавасимы, прозванного в народе Дьяволом. Кавасима был одним из самых влиятельных людей, что стояли за правительством «бакуфу»[22]. В родной префектуре он вызывал такой ужас, что при одном его имени умолкали плачущие дети. В последнее время он возглавил жестокую борьбу с поднимавшим голову Движением за свободу и народные права – «Дзию минкэн ундо»[23].

Сиракава был худ, настолько худ, что его длинная шея буквально болталась в свободно распахнутом вороте летнего полотняного кимоно. Породистый, с горбинкой нос рельефно выделялся на тонком удлиненном лице. Притворно-добродушные глаза временами вспыхивали огнем такого неукротимого бешенства, что становилось ясно – Сиракава маниакально одержим и опасен. И все же сторонний человек вряд ли бы смог распознать в сем импозантном немолодом господине ближайшего соратника дьявола-губернатора.

– Запаздывают… – заметил Оно, сгребая к себе черные шашки. Партия закончилась. Сиракава глубоко затянулся, пыхнув тонкой серебряной трубкой, потом ленивым жестом, не торопясь, вытащил из-за оби золотые часы и пробормотал себе под нос:

– Уже пять… Скоро должны подъехать. Я послал конюха, тот будет ждать на самом въезде в город, так что разминуться не должны…

Однако он не предложил Оно сыграть вторую партию, что говорило о владевшем им чудовищном напряжении. Оно послушно убрал доску для игры в го и придирчиво осмотрел татами[24] – нет ли под доской пыли: он прекрасно знал маниакальную чистоплотность своего господина.

Сиракава приехал в город накануне под предлогом делового визита в управу префектуры Тотиги, соседствовавшей с Фукусимой. На самом же деле цель поездки была совершенно иная – встретить жену и дочь, отсутствовавших больше трех месяцев. Оно уже наслушался от сопровождавшего Сиракаву конюха, что дело тут не только в старой жене и малолетней дочери. Сиракава не поленился доехать до «Уцуномии» еще по одной причине.

– Говорят, она просто изумительная красавица! – возбужденно тараторил конюх. – Вообще-то… наш господин… он странный… Послать жену в Токио с подобным поручением… – Лицо у конюха было совершенно потрясенное.

До Оно и прежде доходили разные слухи о похождениях Сиракавы. Например, говорили, что сам губернатор посоветовал Сиракаве официально взять в дом наложницу или даже двух, если он «намерен продолжать в том же духе», что Сиракава собирается выкупить некую гейшу в каком-то городе Фукусимы, и многое другое. Однако отправить в столицу жену и поручить ей найти любовницу по своему вкусу… Это как-то чересчур. Трусоватый и малодушный Оно придерживался традиционных устоев, так что новость потрясла его до глубины души. У него просто не укладывалось в голове, как могла чопорная госпожа Сиракава пойти на такое – и каково ей было бродить по огромному Токио, подыскивая мужу наложницу! Наверное, жены таких великих людей, как господин Сиракава, тоже способны развить в себе необычайные дарования…