Цикл гниющих душ - стр. 19
Море зашевелилось под её ногами, его тёмные воды вздувались, как рёбра умирающего зверя, хрипящего в предсмертной агонии. Волны били о кости, их хриплый рёв был похож на плач умерших, а каждый всплеск напоминал удары проклятого сердца, никогда не знавшие покоя. Жижа поднималась выше, её тяжесть была подобна вине, приковывающей душу к этому миру, не отпускающей, даже когда тело давно истлело.
– Ты хочешь вечной жизни? – продолжала Лидия, её глаза горели отчаянием, словно угли, забытые в золе. – Ты думаешь, что сможешь сломать этот цикл, стать его хозяином? Но ты не понимаешь, что это не жизнь, а бесконечная боль, разрывающая душу на осколки, как зеркало, расколотое проклятой рукой.
Каин остановился, его глаза сузились, в них вспыхнуло недовольство, но его шаг не дрогнул. Он всё ещё чувствовал себя властелином, его руны пылали, а мантия волновалась, как знамя на поле битвы. Он видел тени, поднимающиеся из морских глубин, но не видел в них угрозы, лишь шёпот духов, тянущихся к нему, славя его будущие свершения.
Он не знал, что этот шёпот – не хвалебные песни, а проклятия, оставленные теми, чьи души были разорваны на части его жаждой власти. Их голоса были полны ненависти, их когти цеплялись за его ноги, оставляя длинные, чёрные следы на коже, но он всё ещё верил, что может их контролировать. Он не понимал, что эти тени – его собственные ошибки, его собственные страхи, его собственные порванные души, тянущиеся к нему, как дети к матери, предавшей их.
Лидия чувствовала, как её тело начинает раскалываться, её швы трещат, словно засохшая кора, которая не выдерживает натиска ледяного ветра. Густой ихор начал сочиться из её порванной плоти, тёмные нити обвивались вокруг ног, словно цепи, приковывающие её к этому месту, к этому циклу, к этому миру, который она пыталась разрушить.
Волны били о берег, их ритм был неестественным, как биение испорченного сердца, что не может умереть. Море шептало её имя, его звуки проникали в её разум, как иглы, пробивая каждый нерв, каждый отголосок памяти. Она слышала шёпот своих ошибок, видела вспышки своих грехов, чувствовала, как каждое её слово становится криком, каждый её шаг – меткой на трескающейся ткани реальности.
Каин замедлился. Он услышал, как тени начали шептать не только её имя, но и его собственное. Их когти касались его костей, царапая их, как нестирающиеся воспоминания, как грехи, которые не прощаются. Он почувствовал, как холодный пот проступает на его коже, как руны на его руках начинают меркнуть, их свет дрожит, словно последние угли в погасшем костре.
– Ты слышишь это? – прошептала Лидия, её голос был полон мрачного торжества, горечи, сжигающей её душу изнутри. – Они зовут тебя. Они тянутся к тебе, как я когда-то тянулась к ним, в надежде найти спасение. Но ты не спасёшься, Каин. Ни я, ни ты – никто не вырвется из этого цикла.
Она видела, как его глаза расширились, как его руки начали дрожать, как его уверенность начала угасать, словно пламя, обдуваемое ледяным ветром. Он осознал, что тени шепчут ему не хвалу, а его собственное имя, его собственные грехи, его собственные страхи, ставшие теперь и его проклятием.
И Лидия поняла, что их души связаны одной нитью, сплетённой из боли, сожалений и крови, что их судьбы теперь неразрывно переплетены в этом тёмном, бурлящем море, ставшим их общим проклятием.