Четвёртый брак чёрной вдовы - стр. 22
- Кухарку, к вашему сведению, - произнесла она, чеканя каждое слово, - порекомендовала донна Флоренсия. И не надо оскорблять ее труд! Чем это вам не понравилась еда, позвольте спросить?!
- Да разве это еда? – спросил Хоэль почти смиренно. – Пустота какая-то воздушная. Такого хоть мешок умни – не наешься. А кофе будто водой разбавляли, он же совсем как…
- Попрошу не оскорблять наш слух! – перебила его Лусия. – Пудинг – великолепен! Нежный и легкий, как и полагается пудингу!
- Может пудингу и полагается, - проворчал Хоэль, - но я есть это не могу. Передайте лучше хлеб, донья Лезу-во-все-разговоры.
- Хватит, - сказала Катарина, пресекая новую ссору, потому что Лусия задохнулась от нанесенного оскорбления и готовилась ответить. – Я намажу хлеб маслом. Это вам подойдет, дон?
- Мы же договорились, что вы зовете меня по имени, - сказал он и тут же добавил: - Подойдет. Благодарю.
- Пусть госпожа Коклес сварит кофе покрепче, - попросила Катарина служанок. – И пусть добавит ром и сливки. Вас это устроит? – обратилась она к мужу.
- Сливок не надо, - ответил он.
- Катарина… - сказала тихонько Лусия.
- Все хорошо, - успокоила она подругу.
Одна из служанок убежала, чтобы передать распоряжение хозяйки, и за столом повисло тягостное молчание. Катарина намазывала маслом хлеб, Лусия ковыряла вилкой биточек, поглядывая на подругу с сожалением, а на Хоэля - с плохо скрываемой ненавистью. Сам Хоэль сидел смирно, даже уныло, ожидая, пока подадут пищу ему по вкусу.
Вернулась служанка и доложила, теребя фартук:
- Донна, госпожа Коклес сказала, что сварила кофе, как обычно, а ром закончился, когда к обеду был дон де Лара.
Катарина постаралась не заметить недоуменного взгляда Хоэля и ответила очень спокойно, выкладывая хлеб с маслом на тарелку и вооружаясь ножом и вилкой, чтобы порезать его на кусочки:
- Пусть возьмет бутылку рома, которая припасена к Рождеству. И сварит кофе. До конца месяца мы будем пить чай. Попроси госпожу Коклес поторопиться, мой муж желает завтракать.
Служанка сделала маленький книксен и опять удалилась, а Хоэль нахмурился еще больше, но ни о чем не спросил.
Через четверть часа кофе был готов, но Хоэль не успел выпить ни глотка, потому что появился тот самый слуга мужеского пола, что предлагал ему свои услуги поутру в уборной, и объявил, что прибыл судебный капитан.
- Зачем это? – встрепенулась Лусия. – Что-то случилось? Кэт?
- Ничего не случилось, - ответила Катарина, промокая губы салфеткой и складывая руки на коленях с видом святой мученицы. – Просите капитана, Эбрурио.
Хоэль только кашлянул в сторону, когда слуга с королевским именем Эбрурио отбыл приглашать капитана.
- Неужели, что-то случилось с донной Флоренсией? – прошептала Лусия.
Катарина лишь пожала плечами.
Капитан оказался бравым и усатым – как и положено служаке, преданному королю. Войдя в столовую, он первым белом так щелкнул каблуками, что впечатлительная Лусия подпрыгнула, едва не опрокинув кофейник.
- Доброе утро, донны… дон… - приветствовал капитан, немного замявшись на последнем слове.
Хоэль хмыкнул и оперся локтем о стол, отчего Лусия закатила глаза.
- И вам доброе утро дон Гаспар, - приветствовала капитана Катарина. – Чем обязаны? Хотите чаю?
- Благодарю, но я по делу, - капитан говорил отрывисто, как отдавал команды на плацу. – Поступила жалоба от дона Хименеса. Он заявляет, что ваш… муж, донна, избил его.