Чёрная книга - стр. 29
«Слава богу», – подумал я. Морохин был мне по душе и не хотелось бы думать, что на допросах он распускает руки. Вслух спросил:
– Он, кстати, на пороге сгоряча сатрапом вас обозвал. Ничего не напоминает?
– Как же, напоминает, – ответил Морохин, не задумываясь. – По отношению к представителям власти – любимое словечко наших карбонариев-революционеров независимо от партийной принадлежности.
– Оно самое. Как полагаете, случайно вырвалось?
– Вырвалось, может, и случайно. А вот что в лексиконе нашего эскулапа есть такой термин, само по себе любопытно. Уж очень слово специфическое. Мирные обыватели таким не пользуются.
Морохин был совершенно прав. В голове заклубились какие-то невнятные мысли, образы, ассоциации… Я ещё не мог их сформулировать, но возникло смутное ощущение (всего лишь ощущение!), что, взяв врача, мы неожиданно коснулись некой силы. Той самой, которая опасалась Себрякова и погубила его.
– Сам ли по себе действовал Бутылкин или кто-то ему приказал? – подумал я вслух.
Усмехнувшись, Морохин остро взглянул на меня.
– Поздравляю, Кирилл Сергеевич. Мы, кажется, сработались и мыслим в одном направлении, – произнёс он. – Представьте себе, я тоже об этом подумал. Будем выяснять на допросах.
Ну и славно… Резко меняя тему разговора, я сообщил:
– Пока суд да дело, я ещё вам не сообщил, что по линии моей службы пришли сведения из Англии.
– Из Англии? – удивлённо переспросил Морохин.
Совсем ему голову Бутылкин заморочил…
– Ну да. Мы ведь говорили, что за три недели до убийства Себряков туда ездил с неизвестной целью.
– Точно! Что-то я забегался… Так удалось выяснить, что он там делал?
– Удалось, Дмитрий Петрович. Себряков встречался с живущей в Лондоне госпожой Эттвуд.
И опять, чёрт бы меня побрал… О том, что Себряков ездил в Англию для встречи с этой дамой, я знал давно. Однако вышестоящие инструкции, полученные перед командированием в полицию, вязали меня по рукам и ногам. О полной откровенности с Морохиным не было и речи. Информацию приходилось дозировать. И потому уже имеющиеся сведения я выдал за только что полученную новость.
– Госпожа Эттвуд, – задумчиво повторил Морохин, словно пробуя фамилию на вкус. – А она кто?
– Вообще-то она вдова известного лондонского адвоката. Но дело не в этом.
– А в чём?
– Госпожа Эттвуд – праправнучка графа Петра Алексеевича фон дер Палена.
Вот тут Морохин откровенно удивился.
– Позвольте! Не тот ли это Пален…
– Он самый, Дмитрий Петрович. В начале прошлого века – столичный градоначальник и организатор заговора против императора Павла Первого.
Глава четвёртая
Кирилл Ульянов
Дверь открыла ядрёная девица с толстой косой и румянцем во всю щёку.
– Чего надо? – спросила густым голосом, почти басом.
– К Дарье Степановне. Договаривались о встрече, – лаконично ответил я.
Отойдя на шаг, девица заголосила:
– Дарья Степановна! Тут вот к вам мужчины! Двое! Договаривались, мол!
Из глубин квартиры, страдальчески морщась, выплыла вдова профессора Себрякова.
– Ну, что ты орёшь на весь дом? (Это прислуге.) Добрый день, господа, проходите, пожалуйста. (Это уже нам.)
Следуя за хозяйкой, мы с Морохиным прошли в гостиную. По пути я оглядывался. Везде царил порядок, и ничто не напоминало о недавней трагедии.
В гостиной навстречу нам поднялся высокий представительный человек в солидном костюме-тройке стального цвета. Густые поседевшие волосы, аккуратные усы и небольшая холёная бородка придавали ему вид равно интеллигентный и мужественный. Человек был немолод, однако твёрдые черты лица, уверенный взгляд и серьёзные плечи подсказывали, что есть ещё порох в пороховницах. Золотой перстень с чёрным агатом на безымянном пальце правой руки намекал на состоятельность и хороший вкус.