Частичка тебя. Мое счастье - стр. 10
Я только вчера приземлила носом в грязь свою увлекшуюся этим мужчиной дурочку. И сейчас я так отчетливо понимаю, что она от этого падения переломала себе все кости…
— Ну же, — Артем стискивает меня за плечи, разворачивая к себе, — никогда раньше этого не делала? Объяснить, как это делается?
Он смотрит на меня как провинившийся пес. Только что мне толку от его виноватого вида? Я ведь помню, с каким пылом вот эти самые губы вчера пожирали ту Барби.
— Не нужно, — я выпутываюсь из его рук, стирая с лица эмоции, — это неприемлемо с точки зрения субординации, Артем Валерьевич. Я не ваша девушка, чтобы позволять себе такие вещи.
— Я думал, ты не придешь, — отрывисто произносит Тимирязев, не спуская с меня пристального взгляда, — я понятия не имел, что тебя заперли. Я был в бешенстве от твоего отказа.
— И очень быстро нашли замену? — я позволяю себе натянутую улыбку. — Что ж, так бывает. Желаю удачи.
Если бы он не был моим начальником — я бы взвыла белугой, потребовала, чтобы он убирался с моих глаз, но… приходится быть терпеливой.
У моей жизни очень своеобразно выражается любовь ко мне.
— Я давно знаю Еву, — Артем снова шагает ко мне, приходится сделать шаг от него, чтобы расстояние между нами не уменьшалось, — да, периодически спим, чтобы сбросить скопившееся напряжение. И только.
И только! Он говорит: “И только!”
После того, как я сама сказала ему, что значит для меня близость подобного рода? Сама чувствую, как стекленеют мои глаза.
Что ж, проведем этот разговор на понятном моему собеседнику языке.
— Вчера было? — я прямо смотрю в лицо Артема, стискивая зубы.
Ответ я знаю, и знаю, что больно все равно будет.
И все как я и думала — он плотно стискивает губы, а потом — коротко кивает.
Что ж, спасибо, что без вранья.
— Ну так и почему мы все еще об этом разговариваем? — улыбаюсь я через силу. — Я не ваш вариант, Артем Валерьевич, это было очевидно.
— Не существует никаких “моих” вариантов, — Тимирязев резко дергает головой, — есть ты, и я постоянно о тебе думаю. Каждый день. Я прошу у тебя прощения за вчерашнее. К тому же, я ведь тебе ничего не обещал. Ты не пришла на свидание, я имел право...
Он затыкается на полуслове, заметив и мою болезненную гримасу, и сам поняв, что понесло его совсем не в ту степь.
— Я не буду той, кто лишает вас каких-то прав, Артем Валерьевич, — я ежусь, снова скрещивая руки на груди, —давайте не будем терять вашего драгоценного времени. Я буду только вашим администратором. Больше мне ничего не надо.
— Моим администратором? — неожиданно кисло проговаривает Артем. — Или администратором Ольшанского?
Вопрос звучит ужасно странно.
— А что, есть разница?
— Оказывается есть, — глаза Тимирязева неожиданно остро вспыхивают, — особенно с учетом того, что очевидно лично мне. О том, как ты смотришь на него. Как он на тебя. Между вами явно не закрыто много личных вопросов. Что странно, с учетом его близящейся свадьбы.
Пару секунд я молча смотрю в светло-ореховые глаза Артема и пытаюсь понять, что мне на это отвечать.
А потом понимаю — ничего. Ничего мне тут не нужно отвечать, нужно развернуться и уйти нафиг.
Мужчина, выбравший другую женщину, пытается лезть в мою запретную зону, и более того, решил, что имеет право меня судить. А дальше что? Угрозы?
Будешь со мной или...