Братья Ярославичи - стр. 56
– В таком случае пусть Ростислав сам станет императором! – проникновенно воскликнул Брага. – У ромеев в прошлом случалось такое, когда военачальники занимали трон и правили империей. К примеру, Василий Первый, основатель Македонской династии ромеев[81], в юности был конюхом, потом выдвинулся в полководцы, потом выше… Сильный и отважный человек может всего добиться в жизни! Таков ли Ростислав?
– Да, он таков! – Ода улыбнулась восторженной улыбкой. – Ростислав не станет довольствоваться малым.
– Прекрасно! – Брага хлопнул в ладоши. – Для начала Ростиславу нужно захватить Херсонесскую фему[82] в Тавриде, это произведёт переполох в Константинополе. Я уверен, после этого русские князья сразу зауважают Ростислава. В Тавриде Ростислав при желании сможет основать собственное княжество, более выгодного места для этого просто не найти. С юга Тавриду надёжно защищает море, с севера – степи, с востока – высокие горы. И главное, в Тавриде сходятся торговые пути из Европы и Азии!
У Оды закружилась голова от тех перспектив, какие изложил ей Брага. Ода может стать женой Ростислава и княгиней тмутараканской, у неё будет дворец с фонтанами и белокаменными колоннами, из окон которого видно море. Послы и торговые гости станут толпиться у её трона, будут подносить ей подарки. Рядом с Одой будет восседать красавец Ростислав, князь тмутараканский и владыка Тавриды. Как станут гордиться Одой её отец и мать, все её саксонские родственники! Даже германский король удивится такому возвышению Оды. Супруги Изяслава и Всеволода умрут от зависти. Уезжая к Ростиславу, Ода возьмёт с собой Регелинду и сына Ярослава. Ей будет горько расставаться с Вышеславой, но в жизни всегда приходится чем-то жертвовать ради счастья.
Брага продолжал восторженно описывать, как Ростислав при его мудрой поддержке сумеет заручиться военной помощью генуэзцев и герцога Тосканского. Причём себя Брага уже мнил флотоводцем Ростислава. Он расписывал Оде, как они с Ростиславом обезопасят границы Тмутараканского княжества от вторжений кочевников, как приберут к рукам устья Днепра и Дона, построят большой флот, соберут огромное войско из половцев и кавказских народов, возведут крепости по берегам Греческого моря…
– Но всё это произойдёт лишь после того, как моя обожаемая княгиня допустит меня ко всем тайникам своего прекрасного тела, – молвил генуэзец, заглядывая Оде в глаза. – Это отнюдь не плата за мои будущие услуги, но своеобразный залог доверия ко мне, милая княгиня.
Оду смутил прямой и откровенно вожделенный взгляд Браги. Она подхлестнула коня и поскакала к распахнутым городским воротам.
Обернувшись на скаку, Ода звонко крикнула:
– Я подумаю, синьор Джованни!..
Вечером, закрывшись в своей светлице, Ода ещё раз перечитала своё письмо к Ростиславу. После удивительной картины прекрасных возможностей, расписанных Брагой, это послание показалось теперь Оде жалким и лишённым всякого смысла. Ростислав скорее умрёт, чем склонит голову перед Изяславом!
Ода сожгла письмо и села за стол, обдумывая текст нового послания к своему любимому. Ей хотелось кратко и убедительно изложить в нём всё услышанное от Браги. Однако в голове у Оды вертелись сплошные признания в любви к Ростиславу. Вот если бы Брага сам написал это письмо…