Братья Микуличи - стр. 36
Тархан, до того витавший в сладких грёзах, где прекрасная Волна вновь дарила ему поцелуй, вздрогнул.
– Негоже её по пустякам тревожить, – тихо, но твёрдо возразил он, не сводя с воды заворожённого взгляда. – Её помощь – дар бесценный, а мы не калеки, сами управимся. Нельзя гневить её отца.
Мстислав изогнул бровь, а на губах его заиграла язвительная усмешка.
– Ох, как мы заговорили! – протянул он, подавшись вперёд. – Тогда ты, поди, готов супротив её отца выстоять, да на другой берег без потерь перебраться.
– Водничий – очень могущественное существо, у меня нет оружия против него, Тархан сник. – Но ежели правильно помню против него может помочь – дудочка волшебная! Она музыку играет, а царь засыпает…
– Ого, – насмешливо присвистнул Мстислав, – и, конечно же, она у тебя есть!
Степняк вспыхнул, как маков цвет. Опять этот зеленоглазый змей уязвил его в самое сердце. Жгучий стыд опалил щёки.
– Н-нет… – пролепетал Тархан, вжимая голову в плечи.
– Так какой нам прок от твоих россказней? – рявкнул Мстислав, вскакивая на ноги. – Водницу зови, говорю! Нечего время терять!
– Цыц, Мстислав. – Глубокий, спокойный голос Борослава опустился на плечи младшего брата тяжёлой дланью, заставляя умерить пыл. Он посмотрел на Тархана, и в его суровом взгляде мелькнуло одобрение. – Мальчишка прав. Не пристало нам за девичьи юбки прятаться. В поход ратный вышли, а не любезничать с навьями. Своими силами управимся.
Мстислав дёрнул плечом, но против воли старшего не пошёл. Смягчился, хоть и нехотя.
– На плоту можно… – буркнул он, отводя взгляд.
– Вот и ладно, – кивнул Борослав, поднимаясь во весь свой исполинский рост. – Ты, Мстислав, за деревьями. Да выбирай те, что посуше. Тархан, с тебя лыко да гибкие ветви на связку. Живо за дело.
Работа закипела. Топор в руках Мстислава казался пёрышком. С молодецкой удалью он валил вековые сосны, и от их гулкого падения вздрагивала земля. Силища в нём была необузданная, как весенний паводок.
Тархан, суетливо надирая длинные ивовые прутья, то и дело бросал на братьев восхищённые и вместе с тем испуганные взгляды. Да, степняки были иными – сухими, жилистыми, выносливыми. А Микуличи, казалось, взяли мощь от самой земли-матушки. Под их взмокшей от пота кожей мышцы перекатывались тяжёлыми валунами.
– Не глазей, а помогай, – добродушно пробасил Борослав, проходя мимо с двумя толстенными брёвнами на плечах, которые иной бы и с места не сдвинул.
Степняк вздрогнул и с удвоенным усердием принялся плести из прутьев крепкие верёвки. Дело это он знал, и вскоре у его ног выросла целая гора тугих жгутов.
К вечеру, когда солнце коснулось багряным краем верхушек деревьев, широкий, добротный плот был готов. Умывшись в реке ледяной водой, они наскоро перекусили.
– Сейчас же и отправимся, – решил Борослав. – Ночевать на этом берегу опасно. А так, глядишь, до кромешной тьмы и переправимся.
ТАРХАН
Страх, холодный и липкий, пробирался под одежду, студил кровь. Плот медленно отчалил от берега и поплыл по тихой, почти стоячей воде. Микуличи, стоя по краям, молча отталкивались от илистого дна длинными шестами. Тишина сгущалась, давила на уши. Берег таял в сумерках, а другого всё не было видно. Река казалась бездонной чёрной ямой. Луна, на которую так уповал Тархан, укрылась за плотной завесой туч.