Братья Микуличи - стр. 24
Краем глаза Борослав видел, как Мстислав, будто молния, метнулся к Отхану. Короткий, злой удар кулаком в челюсть, и каган, пошатнувшись, выронил свой огненный меч. Мстислав, выбив у него из-под ног опору, повалил на землю, одним движением оказавшись сверху. Он дёрнул Отхана за волосы, приставив к его горлу нож.
– Стоять! – рык младшего Микулича эхом прокатился по полю.
Огненный отряд, уже рванувшийся вперёд, замер в нерешительности. Из тьмы соткались новые два воина, точные копии павших, и застыли рядом с Борославом, ожидая приказа. Всё. Приехали.
– И что теперь? – с явной издёвкой прохрипел Отхан, глядя на Мстислава снизу вверх. – Режь. Я всё равно вернусь. А вот вам уже не жить.
Холод отчаяния скользнул по спине Борослава. План брата, каким бы он ни был, провалился.
– Да послушай же ты, дурья твоя голова! – встряхнул его Мстислав. – Тургэн послал сына сюда не просто так! Он хотел, чтобы ты увидел – он склоняется перед твоей волей! Он принимает твою месть! Но он хочет, чтобы проклятие пало и с твоего рода, и с его! Только если ты отпустишь мальчишку, разорвётся клятва, что держит его семью, а вместе с ней – и ваша!
– Не бывать этому! – гневно зашипел Отхан. – Мы убьём отродье, и наша месть свершится!
– Да, свершится! – в голосе Мстислава зазвучало отчаяние. – Но как сказал один человек, удивив меня глубиной мысли: «Дети не должны платить за грехи отцов». Вина Чингиза велика, но этот мальчишка ни в чём не виноват!
– Это будет позором для нас… – начал было Отхан, но запнулся.
Все взгляды невольно обратились к Тархану.
Юноша, скорчившийся на земле, вдруг засветился. Неярко, робко, будто внутри него зажгли лучину. Серебристый свет просочился сквозь кожу, заструился из-под прикрытых век. Тархан распахнул глаза, полные невыразимого ужаса, хотел что-то сказать, но изо рта вырвался лишь тихий стон.
И тогда сияние, что окутывало его, отделилось, выплыло из его тела, обретая зыбкие очертания женской фигуры.
Борослав огляделся. Все огненные воины, как один, соскочили со своих скакунов и преклонили колени, опустив головы до самой земли.
– Алтантуяа… – прошептал Отхан, и в голосе его прозвучали неверие и благоговейный трепет.
Пламя, окутывавшее его воинов, разом усмирилось, потускнело. Мстислав медленно убрал нож от горла кагана, не сводя с него изумлённого взгляда. Отхан, не замечая ничего вокруг, медленно поднялся и, пошатываясь, шагнул к призрачному видению.
Губы женщины-призрака чуть дрогнули в подобии улыбки, и по полю разлилось неописуемое тепло, согревающее и успокаивающее. Она подплыла к Отхану и невесомо, бережно коснулась ладонью его щеки.
Грозный каган закрыл глаза, на его суровом лице отразилось страдание и безмерное, забытое счастье. Казалось, он впитывал эту призрачную ласку, которой был лишён целую вечность.
ГЛАВА 9
МСТИСЛАВ
Воздух, ещё миг назад гудевший от ненависти, звенел оглушительной тишиной. Мстислав медленно, словно боясь спугнуть наваждение, опустил нож. Дыхание застряло в горле, а по затылку побежали холодные мурашки. Он, привыкший ко всяким диковинам, сейчас просто стоял истуканом и во все глаза глядел на то, чего не описать было ни в одной сказке, слышанной у деревенского очага.
Грозный каган Отхан, от которого за версту несло могильным холодом и неупокоенной яростью, пал на колени. Сломился. Словно вековой утёс, подточенный слезами. Его закованные в призрачный металл руки тянулись к полупрозрачному видению, что соткалось из воздуха там, где только что трясся от страха мальчишка-степняк.