Братья Микуличи - стр. 23
В тяжком взгляде Отхана мелькнуло что-то похожее на уважение.
– Герои, – не спросил, а утвердил он. – Это и есть причина, по которой мои вои до сих пор не разорвали вас, а я всё ещё слушаю твой лепет. Но скажи мне, с чего вам такая забота о щенке предателя?
– С того, – Мстислав чуть растянул слово, подбирая нужные нити для своей словесной паутины, – что мы слово дали его отцу, Тургэн-хану, сделать из сына воина. А слово Микуличи держат.
При имени Тургэна чело Отхана исказила такая лютая ненависть, что даже воздух вокруг него, казалось, затрещал. Он грозно зарычал и с новой силой вдавил сапог в горло Тархана. Послышался тихий, тошнотворный хруст, и юноша судорожно дёрнулся. Борослав взревел и перехватил меч обеими руками, готовый прыгнуть, но властный взгляд брата пригвоздил его к месту: «Стой!»
– Вы жаждете мести, – удивительно гладко и вкрадчиво продолжал Мстислав, будто не замечая происходящего. – И мы с братом вас понимаем. Наказать виновных – дело чести. Но… ведомо ли тебе, воевода, что те самые духи, что помогли твоему врагу, обманули и вас?
Тяжкое молчание повисло над полем. Призрачные воины не шевелились, но пламя, окутывавшее их, затрепетало беспокойно.
– О чём ты? – недобро прищурился Отхан, но давление чуть ослабил, переместив ногу с горла на грудь юноши. Тархан шумно, с хрипом втянул воздух.
– О том, – Мстислав чеканил каждое слово, – что те тёмные духи забирали у каждого хана из рода Чингиза его первенца. Ещё во младенчестве! Они пускали вас по ложному следу, зная, что вы никогда не найдёте того, кого ищете, потому что его уже нет в живых! А вы, раз за разом возвращаясь ни с чем, продолжали служить им, в надежде однажды свершить свою месть.
Огненные воины не шевелились, но пламя, окутывающее их, взметнулось выше, яростней.
– Ты лжёшь! – прошипел Отхан, и в голосе его зашипели искры.
– Нет, – мягко ответил Мстислав. – А первым, кто посмел разорвать этот кровавый круг, стал Тургэн-хан. Он не отдал им сына. И уже поплатился за это. Потерял любимую жену, его род угасает, теснимый врагами…
– Так он ещё хуже своего предка! – выплюнул Отхан. – Смалодушничал, пёс трусливый!
У Борослава перехватило дыхание. Напряжение натянулось до звона. Ещё слово – и всё рухнет.
– Нет! – отрезал Мстислав и горько усмехнулся. – Он не хотел, чтобы жертва его жены стала напрасной. Он всего лишь выполнил её последнюю просьбу.
– Тогда почему он не рядом с сыном? Почему вы, а не он?
– Потому что он с пелёнок внушал мальчишке, что тот никчёмен и слаб, – в голосе Мстислава зазвучала сталь. – Явись он с нами, сын бы всё понял. А так… он уехал, уверенный, что не нужен отцу, но с отчаянным желанием доказать, что достоин жить! Тургэн-хан не хотел отдавать его и вам на растерзание, потому и послал нас. Знал, что мы не отступим. Хитёр твой враг, Отхан, и умён…
В руке кагана из воздуха соткался огненный клинок. Взмах – и он замер над грудью Тархана.
– Тем лучше. Его род слаб, и кара наша будет легка.
Борослав уловил едва заметный кивок брата. Это был знак. Взревев, он обрушил свой меч из небесного камня на призрачного воина. Тот, не ожидавший такой ярости, рассыпался снопом искр. Не теряя ни мига, Борослав развернулся и встретил клинок второго врага. Звон стали о призрачное пламя – и второй противник рассеялся золотым дождём.