Братья Микуличи - стр. 22

Один из воевод с рёвом бросился на Борослава, другой – на Мстислава. Бой перешёл в иную плоскость. Это были не безликие духи, а мастера клинка. Сталь взвыла, ударившись о сталь. Борослав с трудом отвёл мощнейший удар, что едва не выбил меч из его рук. Он сосредоточился, вкладывая в каждое движение всю свою исполинскую силу, всю ярость. Мир сузился до лица врага, до блеска его огненных глаз и свиста его клинка.

И в этот самый миг, на краю его зрения, что-то изменилось.

Величавый Отхан, не обращая внимания на поединок, легко соскользнул с коня и медленным, неотвратимым шагом направился к Тархану. Серебристое свечение вокруг юноши угасло, и он стал неотличим от простого смертного.

Тархан, увидев его, вскинул свой клинок, но руки, налитые свинцовой усталостью, предали его. Оружие выпало, звякнув о землю, и сам мальчишка рухнул на колени.

– Мстислав! – взревел Борослав, пытаясь отбросить своего противника, но тот держал его мёртвой хваткой, не давая сделать и шага.

Он видел, как Отхан подошёл к Тархану. Видел, как его нога в тяжёлом сапоге опустилась на горло мальчишке. Видел, как губы кагана скривились в торжествующей усмешке.

– Ты мой, – прошипел Отхан, и его голос, тихий и змеиный, утонул в яростном рёве Борослава, который никак не мог прорваться к беззащитному юноше.

БОРОСЛАВ

Последние отсветы зари, что так робко тронули восток, захлебнулись и утонули в неестественной тьме. Над вытоптанным полем вновь сгустился сумрак, в котором крошечные серебряные искорки плясали, словно обезумевшие светляки. Тархан, распластанный на стылой земле, судорожно шарил рукой, пытаясь нащупать выпавший клинок, но пальцы его лишь бессильно скребли влажную грязь. Наконец он вцепился в тяжёлый сапог, что давил ему на горло, и попробовал оттолкнуть его. Отхан, призрачный каган, лишь усмехнулся и нажал сильнее.

– Не-е-ет! – донёсся до Борослава яростный, но какой-то далёкий, словно из-под воды, рык Мстислава.

Каган огненной рати откинул голову и расхохотался, и смех его прокатился по полю тяжёлым, громовым раскатом. Оборвав хохот так же внезапно, как и начал, он бросил через плечо братьям, не глядя на них:

– Опустите клинки, и мы вас пощадим. Хоть духи нижнего мира уже шепчут о вас, то их забота. Нам нужна лишь кровь потомка Чингиза.

Борослав тяжело дышал, мотнул головой, отгоняя красную пелену усталости с очей. Взгляд его, быстрый и цепкий, оценивал расстановку сил. Огненный отряд сжимал кольцо. Его противник, могучий воин, которого он уже дважды рубил мечом, стоял совсем рядом, не сводя с него горящих глаз, готовый в любой миг ринуться в бой. Да и остальные замерли, как волки перед прыжком. Бесполезно. Ярость в груди богатыря боролась с ледяным пониманием: это конец.

– Погоди, призрачный хан! – раздался вдруг голос Мстислава.

Борослав покосился на брата. Тот медленно развёл руки в стороны, показывая, что не собирается нападать, но меч и нож сжимал так, что побелели костяшки. Голос, поначалу дрожавший от сбитого дыхания, обрёл былую твёрдость и даже некоторую напевность. Брат начинал свою игру.

– Не торопись. Выслушай. Дело есть.

– Зачем? – ухмыльнулся Отхан, не убирая ноги с Тархана. Юноша под его сапогом побагровел, словно перезрелая слива, и обмяк.

– А затем, что мы не сдадимся, – спокойно ответил Мстислав, и Борослав замер, всем телом подавшись вперёд, готовый к последней, отчаянной схватке. Нет, лучше не мешать. Мстислав – знатный баламут и заговорщик, уболтает и мёртвого. Уж коли затеял, значит, есть какая-то думка. – Поляжем тут все, – мирно продолжил брат, – но мальчишку не отдадим.