Братья Микуличи - стр. 18
Мстислав окинул парня жалостливым взглядом и не сдержал усмешки.
– А я всё думаю, на кой вы эти малахаи носите? Оказывается, вещь в хозяйстве полезная. От небесных черепах уберегает.
Шутку никто не оценил. Борослав укоризненно покачал головой, а Тархан приуныл ещё больше.
– Так что за сказки-то? – сменил тон Мстислав, решив, что пора переходить к делу.
– Про Огненную орду, – с благоговейным трепетом произнёс юноша, и его взгляд заметался по выжженным пятнам на земле. – Легенда у нас есть. Давным-давно нашими землями правил великий каган Отхан, а его лучший друг, которого он считал братом, Чингиз – племенем поменьше. Отхану не было равных в бою. Сильный, грозный, он покорял земли с невиданной скоростью. А за любовь к огню и мечу его прозвали Огненным. И конь у него, сказывают, был под стать – рыжий, огнедышащий, с гривой и хвостом, словно живое пламя. И воев его тоже нарекли огненными. Они несли за собой смерть и разорение, никто не мог устоять перед их натиском…
– Ближе к делу, сказитель, – нетерпеливо рыкнул Мстислав.
Тархан вздрогнул и затараторил быстрее, боясь новой вспышки гнева.
– Чингиз завидовал славе брата. Он плёл козни, но Отхан прощал его, ибо кровь – не вода…
Мстислав чуть озадаченно покосился на Борослава, словно искал в реакции брата хоть намёк, что старший не услышал схожести ситуации. Борослав же и бровью не повёл… Мстиславу даже неудобно стало, на душе тягостно.
– Но однажды младший, – продолжал Тархан, – сговорившись с другими родами, напал на становище брата, вырезал его семью и провозгласил себя новым ханом. Тогда терпение Отхана лопнуло. Он вызвал брата на честный поединок, один на один. Но трус Чингиз не посмел выйти. Он обратился к злым духам пустыни и заключил с ними сделку. Он предал брата. Вои Отхана были отравлены на пиру, а его самого и его верных соратников заманили в ловушку и забили стрелами, как бешеных псов. Злые духи даровали Чингизу власть и удачу на сто поколений, но взамен потребовали страшную плату…
Юноша замолчал, нервно сглотнув и переводя дух.
– Ежели ещё раз замолкнешь на самом интересном, – проскрежетал зубами Мстислав, – клянусь, этой самой костью тебя и огрею.
– Дети не должны отвечать за грехи отцов, – пробурчал Тархан. – Но духи пожелали, чтобы каждый первенец из рода Чингиза в день своего семнадцатилетия был принесён им в жертву. И так было из поколения в поколение. Но души убиенных воев Отхана не нашли покоя. Они тоже заключили сделку с духами. «Огненные» стали их призрачной ратью, стражами проклятия. Взамен они получили обещание, что смогут обрести покой, лишь когда свершится их месть. Когда они сами убьют первенца из рода Чингиза в день его семнадцатилетия.
Воцарилось мёртвое молчание. Ветер пронёсся по степи, и в его свисте братьям послышался далёкий, тоскливый вой, похожий на плач сотен неупокоенных душ.
– А ты, выходит, и есть тот самый первенец, – медленно, складывая одно с другим, догадался Борослав. Его голос звучал глухо, как удар молота о наковальню.
Тархан убито кивнул.
– Вот оно что… – протянул Мстислав и вдруг расхохотался, да так громко и беззаботно, что его Огонь шарахнулся в сторону. – Так вот оно что, степняк! Твой отец не от позора тебя сплавить хотел, а жизнь твою спасти! Знал, что сам не убережёт, вот и отправил с нами, двумя дурнями, подальше от этих земель! Ну и лис твой батюшка, хитрее меня будет!