Босоногая герцогиня - стр. 7
И сейчас, глядя на искреннее, посветлевшее лицо Талэйлы, на ее ясные глаза, все еще верящие в изначальную доброту людей, он с ужасающей ясностью понял весь циничный, садистский замысел Эдвина. Тот не просто обманул ее. Не просто поиграл и выбросил. Он устроил для нее изощренную пытку. Приводил в дом друзей и их «леди» , знакомил тех с цыганкой, заставлял наивную, чистую душу думать, что эти ночные бабочки, эти «продажные грешницы» из его детских кошмаров – и есть образец «свободных аристократок». Рэйвенвуд стирал для Талэйлы грани между пороком и добродетелью, издевался над ее доверием, опутав паутиной лжи. Мерзость. Отвратительная, до тошноты, до холодной ярости, сжимающей горло мерзость.
Райан резко выдохнул, откинувшись на спинку стула, и провел рукой по лицу, будто пытаясь стереть призрак прошлого и цинизм настоящего. Сентиментальность и жалость к себе были роскошью, на которую у него не было права. А жалость – не то, что могло помочь его неожиданной подопечной справиться с ситуацией. Сейчас нужны были действия. И, возможно, даже некоторая жесткость. Но главное – искренность.
– Талэйла, – его голос прозвучал хрипло, он прочистил горло и начал снова, уже тверже. – То, что вы мне только что рассказали… Вы должны знать правду. Всю. Как бы горько это ни было.
И Райан выложил ей всё. Без прикрас, без смягчений. Он говорил о том, что старый обряд, который прошла Талэйла вместе с Эдвином,, был не более чем помолвкой, предварительным соглашением, не имеющим силы настоящего брака. О том, что «священные узы» – это пыль, и разорвать их проще простого: паре достаточно обратиться к любому служке в городском храме для проведения краткого ритуала отказа. Эвергард рассказал, кем на самом деле были эти «веселые, свободные леди», не выбирая нежных слов, называя вещи своими именами. Его целью было не ранить Талэйлу еще сильнее – она и так была изранена, – а выжечь ложь каленым железом, разбить вдребезги хрустальный замок ее наивных иллюзий, показать ей черно-белую, уродливую правду, чтобы она наконец поняла: она ничего не должна Эдвину. Никаких обязательств. Никакой верности.
Талэйла слушала, не двигаясь. Сначала на ее лице отразилось лишь недоумение, затем – медленное, ужасающее понимание. Она побледнела так, что казалось еще немного и девушка снова лишиться чувств. Рука сама потянулась к запястью, к той самой, едва заметной метке, которая еще вчера была символом ее счастья, а теперь превратилась в клеймо глупости, в унизительную отметину обмана. Дыхание цыганки стало частым, поверхностным.
– Нет… – выдохнула она, и это было не отрицание, а стон. – Это… не может быть правдой… Он… они… все… – Она отшатнулась от стола, будто он был раскаленным.
– Может. И это – чистейшая правда, – безжалостно, но без злобы подтвердил Райан. Его слова падали, как удары молота. – Теперь вам нужно принять решение. Чего вы хотите? Просто разорвать эти фальшивые узы и быть свободной? Или… – он сделал паузу, и в его глазах мелькнула холодная сталь, – я, как человек, представляющий на этих землях интересы герцога Эвергарда, могу заставить этого болвана довести начатое до конца. Жениться на вас по всем законам и правилам, чтобы формально смыть позор с вашего имени. Он будет вашим законным мужем. Правда, я не поручусь, насколько счастливой будет эта жизнь.