Богиня - стр. 6
– Ох нет! Бомба!
Обнявшись, они провели в страхе несколько часов. Самолеты вроде бы улетели. Жар от огня проникал даже в бомбоубежище, было очень душно.
– Лучше выйти отсюда. Сил нет терпеть, жарко, дышать нечем!
Сюго снова открыл дверь и выглянул наружу. Дом был целиком объят пламенем, при взгляде на него обжигало лицо.
– Асако, скорей, скорей!
Вчетвером они выскочили из бомбоубежища и побежали к воротам обширного внутреннего двора.
– Ой! Парижские платья!
Сюго не успел остановить жену. Ёрико метнулась обратно, юркнула в бомбоубежище и выскочила с чемоданчиком. И тут на нее рухнула горящая балка.
Сюго в ужасе вскрикнул.
Ёрико увернулась, но огонь опалил ей щеку. Однако чемоданчик она из рук не выпустила и бросилась к воротам, где ждали остальные; меховой полушубок на ней горел. Сюго и служанка поспешно сбили пламя.
Огонь оставил безобразные шрамы, от прежнего лица Ёрико сохранилась лишь половина.
После этого Ёрико перестала встречаться с людьми и затворилась дома.
Глава вторая
Прекрасное лицо Ёрико изуродовали ожоги, а через несколько месяцев закончилась война.
Следующие пару лет ожоги на ее красивом лице никого особо не удивляли. Люди метались в попытках наладить жизнь, и Сюго не был исключением.
В связи с проходившими после войны чистками его уволили со службы, и пока что он, как бы это ни раздражало, был вынужден сидеть дома. Чем дальше, тем больше дом казался ему невообразимо мрачным. И в этот вот дом он вложил столько средств!
Ёрико никуда не выходила. Она больше не улыбалась, ее глаза неотрывно и с укором следили за Сюго. Ведь это муж сделал ее божественной красавицей, и он же привил ей взгляд на жизнь, согласно которому некрасивая женщина не представляет никакой ценности. А Ёрико не просто лишилась красоты, но стала безобразной, у нее ничего больше не было в жизни, кроме отчаяния, поскольку собственную ценность она утратила безвозвратно.
Ёрико больше не смотрелась в зеркало, не красила губы, не пудрилась, забыла о духах, которыми снова пользовались в обществе. Одежду носила скромных тонов. Через два-три года после того, как Ёрико получила ожоги, она выглядела постаревшей лет на пятнадцать. В этом не было ничего удивительного: если в сорок пять ей давали не больше тридцати пяти, то потом она будто специально делала все, чтобы выглядеть старше своего возраста.
Ее искусные уловки дали результат. Ёрико хотела отомстить мужу, выставляя напоказ свое уродство. Она изо всех сил давала ему понять: его желания и мечты не имели ничего общего с реальностью. Эгоистичному Сюго не нравились заспанные женщины, поэтому у Ёрико с молодости вошло в привычку просыпаться раньше его, делать легкий макияж и снова ложиться в постель. Сейчас ей было около пятидесяти, и она решила, что заставит мужа до самой смерти целыми днями видеть ее страшное, в шрамах от ожогов и помятое после сна лицо.
Она словно всем телом провозглашала: «Смотри! Таким стало лицо женщины, которую ты считал красавицей. Украшая меня помадой, пудрой, духами, драгоценностями, ты обманывал себя. Под красивой маской скрывались безобразная кожа и потрескавшиеся губы. Смотри внимательно! Ты больше не сможешь отвести глаз от настоящей меня!»
В такой ситуации любой другой мужчина, тем более при деньгах, как Сюго, наверняка с легкостью отправился бы на поиски новых увлечений. Однако Ёрико задумывала свою месть с тем расчетом, что муж не таков. И расчет оказался верным.