Богиня - стр. 8
– Все хорошо, иди сюда. Дам тебе пирожное.
Асако, волоча по каменным плитам портфель, направилась в гостиную.
В этот миг у Сюго родилась новая страсть.
До сих пор Сюго различал в дочери только детские черты. Действительно, тринадцатилетняя Асако была еще ребенком. Умная, приветливая, жизнерадостная, она хорошо училась; как ни странно, мрачная атмосфера, которую создавало в доме тягостное противостояние отца и матери, не влияло на ее психику. А может, Асако просто детским сердцем чувствовала, что стоит всегда выглядеть веселой.
Должно быть, она чуть ли не с младенчества чувствовала, что ее не любят. Или, по меньшей мере, что ее рождение не принесло радости. Асако была единственным ребенком, но растила ее кормилица. Страшные воспоминания, связанные с войной, заслонили детское одиночество. Примерно в то время, когда Асако начала осознавать себя, началась война с Америкой. К счастью, восторг, который вызывали у Асако частые шествия с фонариками и флагами, вытеснил в ее памяти эту заброшенность. Да, ее появление на свет не встретили с радостью и росла она без внимания родителей, но в детских воспоминаниях первым делом всплывали многолюдные шествия и новости, потом – страх перед воздушными налетами, маневры противовоздушной обороны, учения по эвакуации. Казалось, о личной трагедии она и не задумывалась. Жизнь Асако это не омрачало.
Она не требовала от родителей особого внимания, находила удовольствие даже в одиночестве, никому не мешала, не жалела себя – можно сказать, была самодостаточной. Сюго и Ёрико со временем перестали задаваться вопросом, как это у них родился такой удачный ребенок. Асако не доставляла им никаких хлопот.
Когда в тени гортензий появилось лицо маленькой школьницы, в душе Сюго вспыхнула немыслимая доселе надежда.
«Я выращу из этого ребенка вторую Ёрико! – решил он. – Приложу все оставшиеся у меня силы и создам из нее идеальную женщину».
Сюго внезапно рассмотрел, что Асако прелестна. Черты были пока по-детски не оформленными, но в них скрывались ростки редкой красоты. Иной раз, когда источник женственности забьет ключом и омоет своей водой миловидное детское личико, оно становится некрасивым лицом подростка, и, напротив, случается, что не блещущая красотой девочка преображается в редкостную красавицу. Асако, несомненно, принадлежала к последним.
Глаза пока невыразительные, но, когда брови, приподнятые с капелькой кокетства, придадут лицу взволнованный вид, в глазах появится загадочный блеск, и такая таинственность гораздо привлекательнее, чем светящийся в них ум. Четко очерченные красивые губы, изящный нос, гладкая кожа – все это было дано Асако от природы.
Гость ушел, и Сюго усадил дочь на его место.
Асако не привыкла к такому обращению; ей было неуютно, и она запихивала в рот куски второго пирожного, роняя крошки на юбку.
– Что было сегодня в школе? – спросил Сюго.
– Диктант. У меня восемьдесят баллов. Здорово, да?
– Здорово. – Сюго, словно прочитав ответ в небе, пристально оглядел лицо дочери. – Послушай, Асако…
– Что?
– Не рассыпай так крошки, хорошо? Теперь я буду о тебе заботиться. До сих пор был занят, совсем не занимался домом. А когда начались эти чистки, наконец-то заметил, что тут делается. Я виноват, что раньше не обращал на тебя внимания.