Благодатные земли - стр. 7
Заметив, как взгляд Дарины скользнул по разноцветным горошинам её бус, Белла обрадовалась:
– Их очень просто собирать. Вообще ничего сложного. Давай научу!
– Ты же знаешь, я и рукоделие несовместимы.
– Ты даже попробовать не хочешь!
– Не хочу, – подтвердила Дарина.
– Почему?
– Потому что мне не нравится этим заниматься. Для меня в этом занятии нет смысла.
Белла коснулась ладонью своих бус, будто пожалела их, но не обиделась.
– Как может быть бессмысленным занятие, которое приносит людям радость? Купил человек украшение, надел или подарил кому-то – и ему хорошо на душе.
– А если человек голоден или одинок? На него хоть сотню украшений нацепи. Станет ему от этого хорошо?
Тонкие, красивые брови Беллы в замешательстве двинулись было к переносице, но тут же победно подлетели вверх.
– Человек не может быть голоден или одинок в общине! – уверенно возразила она. – Одинокими и голодными бывают только отступники!
Дарина на это лишь вздохнула, ещё раз убедившись, что они с Беллой безнадёжно далеки друг от друга. Ей не хотелось продолжать спор. Что толку спорить с человеком, до которого невозможно достучаться? Однако Белла раззадорилась:
– Хорошо. Пусть украшения бессмысленны. А что дают сказки? Разве людям от них хорошо?
– От моих – нет, – признала Дарина.
– Зачем же тогда их писать?
– Я пишу сказки не для того, чтобы радовать людей. Я хочу, чтобы, прочитав их, люди увидели себя со стороны такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими себе кажутся. Чтобы их окостенелые души стали мягче, – и, прежде чем Белла нашла, что возразить, а ей очень хотелось возразить, это чувствовалось по тому, с каким решительным несогласием она отняла руку и отстранилась, Дарина попросила: – Оглянись назад. Ты видишь этих стариков? Видишь, как им тяжело идти? Они идут из последних сил. Если кто-то из них упадёт, то уже не сможет подняться. А теперь посмотри вперёд. Видишь, сколько подвод, заваленных разным ненужным барахлом? Об этом будет моя следующая сказка.
– Почему ненужным? – слабо запротестовала Белла, – Невозможно же без вещей, если у тебя семья, дети, ремесло…
– Вот я и говорю: вещи для людей важнее.
– Да нет же, Дарина! Просто таков порядок. Так должно быть. В этом и смысл Дороги – идти. Идти до последнего.
– А в чём смысл нас?
Вопрос Дарины скорбно и без надежды быть отвеченным упал под ноги в дорожную пыль, где тут же был растоптан десятками исшорканных подошв.
– Ой, смотри! – обрадовалась чему-то Белла, легко вынырнув из спора и моментально забыв о нём. Это было одним из удивительных её свойств. Дарина могла часами размышлять на какую-нибудь тему, задетую в разговоре, а Белла отпускала всё подобно тому, как люди, проснувшись, отпускают ничего не значащие сны.
Справа, по узкой, местами заросшей дороге, ручейком впадавшей в их широкую и торную, тянулась ещё одна община.
– Смотрите! Смотрите! Вон там! Идут! – Завитало в воздухе нетерпеливое возбуждение.
Встреча с другой общиной обещала сразу два праздника: незапланированный привал и ярмарку, а ярмарки были любимы народом почти так же, как проповеди Благовестников. Отличие заключалось лишь в том, что проповеди наполняли благом души, а ярмарки – сундуки и карманы.
Едва Старейшина отдавал команду остановиться, путники споро разворачивали стихийную торговлю: выставляли, выкладывали товары кто на специальные лавки, кто прямо на землю, подстелив что-нибудь из тряпья. Сначала наведывались друг к другу осторожно, небольшими группами, церемонно вышагивая по торговым рядам, но постепенно движение туда-сюда становилось всё хаотичнее и веселее. Никто не оставался опечаленным в такой день. Кому-то приваливало неожиданное везение, кому-то – вполне закономерное. Даже те, у кого торговля не ладилась, не слишком расстраивались. Они убирали свой товар и отправлялись глазеть на чужаков с их богатствами, заводили разговоры и знакомства. А уж сколько радости было у ребятни, особенно если удавалось выпросить у родителей монету-другую на безделушки!