Благодатные земли - стр. 6
Белла, так звали эту женщину, была для Дарины единственным близким человеком в общине. Дарина даже могла бы назвать её подругой. С некоторой натяжкой, правда. Они дружили в детстве, вместе росли в детском обозе. Что их сблизило – непонятно. Они всегда были разными: Белла – жизнерадостная и весёлая, Дарина – молчаливая и угрюмая. Но почему-то Белла тянулась к Дарине, жалела её, как старшая сестра – младшую, помогала на уроках рукоделия. Это ненавистное рукоделие Дарине никак не давалось… Потом они выросли, одна за другой вышли замуж. Заботы взрослой жизни отдалили их друг от друга, сделали ещё более разными.
За умение мастерить красивые украшения (бусы, браслеты, брошки, ленты и банты для волос) Белла получила второе имя Рукодельница. Муж Беллы, Альберт Шорник, шил упряжь для лошадей. Их товары пользовались спросом, так что семья не бедствовала. Белла родила троих дочерей и была счастлива.
– Я сегодня всё утро пыталась связаться с тобой, – сообщила Белла. – Ты ничего не слышала?
– Нет, – Дарина уже давно оставила надежды, что однажды у них с Беллой получится установить мыслесвязь, как они это делали в детстве, но подруга упрямо продолжала надеяться.
– Я хотела рассказать тебе про мой сон, – сладко вздохнула она, подхватив Дарину под руку и прижавшись к ней приятно прохладным плечом. – Представляешь, мне приснились Благодатные Земли! Там было так хорошо! Трава, будто шёлк, такая нежная! Небо синее-синее! А воздух… воздух такой, что, кажется, можно расслабиться, лечь на него и плыть!.. Я проснулась, а в теле такая лёгкость!.. А потом мы Благовестников встретили! Я уверена, это хороший знак! Благодатные Земли уже близко!
Дарина улыбнулась подруге. Раньше её раздражала слепая вера Беллы в Благодатные Земли, а сейчас она почувствовала, что завидует ей. Вот уж у кого в душе никогда не заведётся червь сомнения! Белла принимает Дорогу такой, какая она есть, плывёт по течению вместе со всеми и довольна жизнью. Да и все они – Дарина провела взглядом по спинам идущих впереди людей – довольны и покорны. А она, Дарина, почему-то так не может. И дело вовсе не в том, что у неё нет семьи и детей, и что, кроме себя, ей не для кого жить и не на кого отвлекаться, – ей не нравилось происходящее вокруг с детства. Возможно, всё началось с тех самых уроков рукоделия, когда её заставляли шить, вышивать, вязать, плести… Считалось, что каждая девочка обязана владеть этими умениями, но неуклюжие пальцы Дарины не хотели слушаться, злобные иглы безжалостно кололи их, нитки, будто нарочно, запутывались в узлы, которые невозможно было развязать… и ничего не получалось. Единственное, что у Дарины получалось хорошо, – выводить на бумаге буквы и рисовать, но этот навык, по разумению наставников, был для девочки, будущей жены и матери, совершенно бесполезен.
О том, что её мучило: о сомнениях, усталости, день ото дня крепнущем ощущении собственной чужеродности, – она никому не рассказывала и в первую очередь Белле. Не потому, что не доверяла. Белла просто не смогла бы понять такое, перепугалась бы до жути. Она смотрела на мир сквозь радужные очки, до сих пор верила, что в нём есть место чудесам. Например, всем сердцем ждала того дня, когда к ним вернётся способность общаться по мыслесвязи или когда Дарина, образумившись, научится рукоделию и забросит свои странные сказки.