Библионочь - стр. 14
Ейбогин учтиво склонил голову, давая понять, что юмор отметил, но не оценил.
Гость долго не мог начать. Он теребил лежащий на коленях синий пакет, то сжимая его у горлышка, то вновь раскрывая, засовывал в него руку и вынимал. Очумелые глаза его блуждали по стенам.
– Эмм, – произнес Ейбогин, – как вас там, милейший?
– Демидис, – отчеканил Жердяй, зафиксировав взгляд на хозяине дома.
Филипп хмыкнул.
– Демидис? Раньше вы назвались, так скажем, более…
– Да, я иногда предпочитаю прикинуться обычным человеком, хотя на самом деле я тот еще чудик.
– Заметно. Итак… хм, Демидис, слушаю вас.
Гость наконец оставил в покое свой пакет, в котором, судя по выступающим габаритам, находилась вся центральная библиотека Славинска, включая закрытое хранилище.
– Начнем с того, что я прочел все ваши книги.
– Все? – Филипп качнул головой. – Однако…
– Дважды, – чеканно добавил Демидис и для пущей убедительности вздернул вверх два пальца.
Тяжелый случай, подумал слегка обалдевший Ейбогин. Впрочем, виду он не подал.
– Я помню мельчайшие и незначительные детали всех ваших сюжетов, на которые иной читатель не обратит внимания или скоро забудет. Я вижу некие закономерности, сходства и тенденции, которые, пожалуй… – Демидис взял многозначительную паузу. Филипп склонил голову в ожидании продолжения. – …которые, пожалуй, не видите вы сами.
С торжествующей улыбкой гость откинулся на спинку дивана. Синий пакет он тут же по-свойски положил рядом.
Ейбогин почмокал губами, еще раз взглянул на наручные часы.
– Смелое заявление, – выдавил он. – Вы полагаете, что знаете о моих книгах больше меня?
– А вы полагаете, что автор всегда знает, что у него получилось? Вынужден вас огорчить: у любого художника на выходе может получиться нечто иное, а подчас и противоположное тому, что он собирался сделать. Иные смыслы, иные акценты…
Ейбогин покряхтел. Предисловие Демидиса затягивалось, он ни на йоту не приблизился к сути. Кошка Аглая на обеденном столе нетерпеливо мяукнула.
– Вы не можете оценить масштабы и размеры своего полотна, – продолжил чудик. – Вы, как собиратель витража в Миланском соборе, вслепую кусочек за кусочком выстраиваете гигантскую картину. Ваш витраж еще не собран до конца, поэтому вы не видите, что получается.
– А вы, стало быть, увидели?
– Почти. Остались последние стеклышки, но я давно нахожусь в более выигрышном положении, потому что вижу прогресс мозаики со стороны и на некотором удалении.
– Поясните.
Гость, почуяв заинтересованность, приободрился и начал входить в раж.
– Закончив очередную книгу, вы сразу приступаете к следующей, не так ли? Причем у вас нет единой серии, даже двух-трех. В каждом новом романе действуют новые герои в новых обстоятельствах. Должен сказать, что это неслыханная дерзость и редкость по нынешним временам. Издатели как черт ладана боятся несерийной и неформатной беллетристики. Как вам это удалось?
Тут Ейбогин задумался. Ему никогда не задавали этот вопрос, поэтому не было и нужды искать ответ. Все было просто: редактору понравился первый роман, он взял второй, потом третий, и они действительно были разными. Три десятка оригинальных произведений, не бог весть каких изящных, но, черт возьми, разных! Тут действительно было о чем подумать.
– Демидис, напомните, чем вы занимаетесь? В смысле, кто вы по профессии?