Бестиарий - стр. 23
Все были неимоверно заняты. Светочка – тоже, но только домом – бытом, младшими братьями. На платные кружки, секции и школы у родителей не было денег, да им и мысль такая в голову не могла прийти – платить за развлечения. Из бесплатных были только унылое макраме и баскетбол. Первое напоминало Светочке беспросветные будни, в которых она запуталась по рукам и ногам, а в спорт таких малявок, разумеется, не брали.
К маю, когда горе обросло тонким панцирем и уже не так больно царапалось, Светочка обнаружила, что она осталось одиночкой. Класс сдружился. Хотя в нём образовались отдельные кучки по интересам, дети были на одной социальной волне. И относились друг к другу с тем дружелюбием и спокойствием, которые даёт стабильная и благополучная жизнь. Даже пацан, которого называли хулиганом за кое-какие выходки, впрочем, вполне невинными, выглядел ангелом на фоне настоящих бандитов из 1 «Д» класса. Даже самая отъявленная болтушка показывала чудеса прилежания в подготовке домашних заданий.
Все старались, чтобы угодить родителям, которые уже расписали для своих деток блестящее будущее. Старая учительница вглядывалась в детей, пытаясь предугадать, кто из них рванёт гормонально-протестной бомбой в подростковом возрасте, а кому закручиваемая родителями пружина въестся в душу так, что станет её частью навсегда. Или до первого превосходного психотерапевта уже во взрослом возрасте. Она всё равно любила свой последний класс, свою журавлиную песнь, как говорила.
И странную Светочку, непонятно как попавшую к ней, любила, но больше жалела. Учительница слишком долго жила, чтобы не знать, какая судьба её ждёт. Родителей трогала очень редко, потому что знала – они не помощники ни ей, ни дочери. Она сразу договорилась с председательницей родительского комитета, энергичной и надменной дамой, что Светочку, как ребёнка из малообеспеченной семьи, не будут лишать общих дорогостоящих радостей в виде экскурсий и подарков, просто все будут на неё понемножку скидываться. Председательница скривилась, но остальные родители отнеслись к этому как к благотворительности, а помогать бедным – модно.
Одноклассники Светочку не обижали. Просто не видели. К концу первого учебного года ей казалось, что они могут двинуть рюкзаком не из-за злобы, а просто не заметив. Когда она иногда пыталась принять участие в общем разговоре, её реплики не слышал никто, даже те, кто стояли рядом.
Она представляла, что однажды станет такой прозрачной, что её не увидит у доски учительница, рассердится за отсутствие и поставит двойку. Захочет Светочка взять тетрадь, а та пройдет сквозь пальцы. И одноклассники, торопясь в столовую, пройдут через неё – через кожу, мясо, кости, будут толкать локтями сердце, врываться плечами в лёгкие, пинать коленные чашечки, а ей будет очень больно. Потому что она, хоть и невидимая, но всё-таки живая.
В первый день летних каникул Светочка пододвинула высокую тумбочку к шкафу, сверху установила табуретку и полезла за куклой. Пространство между рядом коробок, похожих на цеха завода по выпуску пыли, и грязно побеленной стеной, на которую не хватило обоев, было похоже на коридор, ведущий в забвение. Светочка всматривалась в белесую, ничем и никем не тронутую пыль. Куклы не было видно. Тогда Светочка подтянулась, подпрыгнула и упала животом на шкаф, поелозила и продвинулась дальше. Кукла лежала в самом конце, нелепо выгнув руки и ноги.