Бестиарий - стр. 21
В школу они должны были пойти в одну. Когда-то захудалая, окраинная, набитая хулиганами из окрестных двухэтажных деревянных домов, в последнее десятилетие она очень изменилась. Старьё почти все снесли, маргинальные семьи выселили по муниципальной программе в какую-то дыру, а на месте их домов построили современные жилые комплексы. Оттуда и потянулись в школу совсем другие дети. Их родители постарались, чтобы город выделил деньги на ремонт здания, строительство бассейна и стадиона. Каждый класс стремился превзойти соседний по крутости ремонта, который делали на личные средства родителей, по наличию мультимедийной техники. Какие там традиционные сборы на шторы? Мелочь! Теперь в классы ставили специальную эргономичную мебель, подходящую для нужд растущего детского организма, привыкшего ни в чём себе не отказывать.
Немногочисленные бедные семьи, затянутые в водоворот тщеславия, или тонули в откровенном презрении богатых мамаш или старались хоть как-то соответствовать, вызывая презрение. Светочкиных родителей, живущих в одном из двух оставшихся бараков, школьная суета не касалась. Отец и помыслить не мог раскошелиться на школу («я плачу налоги, государство мне должно»), мать не могла выкроить из скудного семейного бюджета лишний рубль.
Записали Светочку в 1 «А» – самый престижный класс – благодаря стараниям матери Иришки, чтобы та училась вместе с лучшей подружкой. А классе собрались сливки сливок, пожилую учительницу, которая с успехом применяла всё лучшее из советского образования и педагогики, отговорили идти на пенсию ради золотых детей.
Но в первый класс Светочка пошла без подруги. Когда Светочка вернулась из деревни, куда её на два месяца ссылали вместе со старшим братом к бабушке, оказалось, что Иришки нет. Просто нет. Светочка убежала в её двор, как только смогла, на второй день, и торчала там несколько часов, высматривая подругу. Звонила по домофону в квартиру, слушая, как эхом отдается дребезжащий звук в груди. Пробралась в подъезд, безуспешно звонила в дверь. Под вечер, когда Светочка пыталась заставить себя пойти домой, случайно встреченная соседка сказала:
– А ты чего здесь ждёшь? Уехали они.
– Куда? Когда вернутся?
– Не знаю, куда. И не вернутся, квартиру продали и уехали. Уже месяц как. Новые жильцы пока не появлялись. А тех не будет больше. Не жди.
Электронный ключ от калитки Светочка выбросила в урну, выйдя со двора. Он был ей больше не нужен. Ей было всё равно, что происходит вокруг. Всё было таким мелким на фоне могучего горя. Иришка уехала. Не рассказала, не попрощалась. Уехала, разорвав «мы» так резко, что Светочка чувствовала боль в левой части своего тела, будто та была ампутирована.
Она села на свою кровать и взяла куколку, которую ей подарила Иришка, красивую, с огромной копной каштановых блестящих волос. Руки и ноги у куклы гнулись, и она могла принимать человеческие позы. Кукла улыбалась пухлыми губами, сияя ямочкой на правой щеке, на левой почему-то не было. Иришка бросила, бросила, бросила её! Светочка, вцепившись в ноги куклы, ударила головой о стену. Она била и била, пока на шум не пришла мама. Светочка обняла её и рыдала так, что на кухонном фартуке осталось мокрое пятно. Мама не отцепила руки, как всегда, торопясь по хозяйственным делам, а прижала к себе.