Бестиарий - стр. 16
Тот, кстати, как подарил футболку два года назад, так о ней и не спрашивал больше никогда, мало ли что он кому дарил из домашних. Парфён надеялся, что он продаст её незаметно, отец игнорировал социальные сети и все новости, не касающиеся бизнеса.
Подписчиков у Парфёна было довольно много, а когда он разместил на своей странице объявление об аукционе, тегнув группу, где собирали деньги на коня, оттуда прибежала толпа. Сообщение перепостили десятки раз. Изображение улыбающегося Парфена с ценным лотом в руках разлетелось по Интернету мигом, за пару дней. «Я очень ценю эту футболку не только из-за её редкости, а потому что люблю спорт, – написал он. – И уважаю людей, которые добиваются многого своим трудом, как эти футболисты. Но и животных я тоже люблю. Свободу Морину».
А ссылку на пост Аньке прислал Даня – по его просьбе. И она прочитала, лайкнула и не прокомментировала. Это раззадорило Парфена, но он знал, что всё только начинается. Аукционные ставки начали поступать почти сразу же, причём большинство – от взрослых мужчин, набежавших в ВК не понять откуда. За неделю первоначальная сумма выросла в два раза и превысила стоимость коня. Парфён сообщил об этом в отдельном посте, который наконец-то прокомментировала Анька. «Я присоединяюсь к кампании, – написала она. – На себя беру расходы на перевозку Морина до его нового места жительства. Максим, спасибо тебе! Ты крутой!» Всё-таки она выбрала называть его Максимом, как мало кто. Значит, выделила.
Вырученной за футболку суммы и тех денег, что собрали раньше, хватило на выкуп коня и оплаты всех расходов на его содержание на семь месяцев. Переезд решили провести торжественно, приехало местное ТВ. Анька, организовавшая коневозку, сама подошла к Парфёну и заговорила с ним не просто дружелюбно, как со всеми, но и с некоей теплотой.
Морин и в самом деле оказался доходягой, Парфён даже усомнился, что он годится на мясо, но это было даже на руку – есть надежда, что в ближайшие полгода он благополучно ускачет на небесные пастбища. И не придётся снова возиться со сбором денег и игрой в благородство. Конь сам по себе не интересовал Парфёна нисколько, но он своей костлявой грудью проложил ему путь к Аньке. Они, как главные благотворители, сфотографировались вместе с конём: красивые, богатые, вокруг них, как мухи вокруг коня, роилось благополучие. Толпились люди. Фото потом растащили по социальным сетям, и все, кто его видели, не сомневались, что Анька и Парфён – пара.
– Хорошее мы дело сделали, – сказала Анька, когда Морина перевезли и его осмотрел ветеринар.
Они вместе вышли из конюшни, и оба почувствовали, что не хочется расставаться.
– Поехали куда-нибудь, кофе выпьем? – предложил Парфён. – За здоровья коня. Чтобы копыта его носили и дальше.
В самой пафосной кофейне города они вспоминали общие тренировки, болтали о лошадях, смеялись, потом перешли на учёбу, обсудили планы на жизнь.
– Куда поступать будешь? – спросил Парфён, рассчитывая услышать что-то очень гламурное, может, связанное со спортом.
– В МГИМО на факультет «Многосторонняя дипломатия». Студенты учатся в Москве и Женеве. Языки долблю сейчас. Английский у меня на хорошем уровне, спасибо году в Лондоне. Хотя мне стоило большого труда не растолстеть там и одновременно – не умереть с голоду. Английская кухня такая противная, что поневоле перейдёшь на фаст-фуд. Сейчас взялась за французский, это язык дипломатии. После английского пошёл хорошо.