Бестиарий - стр. 15
Вообще фото и видео лошадей в её аккаунтах было больше, чем самой Аньки. Приехав, она чуть ли не первым делом отправилась на местный ипподром. Парфён хотел тоже, но потом понял, что в её глазах будет выглядеть увальнем, потому что к лошади он не приближался несколько лет. Желательно быть для Аньки героем, спасителем, победителем. Рыцарем на коне любой масти и породы, но не буквально.
Парфён так много искал в Интернете о лошадях, что услужливые роботы поисковых систем начали сыпать ему тематические ссылки. Одна из них и натолкнула его на мысль. В одной из местных групп ВКонтакте была опубликована жалостливая история про коня по кличке Морин, что с бурятского переводится просто – конь. Когда-то прекрасный производитель, он вышел из репродуктивного возраста и сильно повредил ногу. Хозяин собрался пустить его на мясо. Сердобольные горожане, которые не имели никакого понятия о содержании лошадей и отношении к животных со стороны профессиональных заводчиков, возмутились. Написали петицию, привлекли СМИ, устроили небольшой, но чувствительный скандальчик. Хозяин предложил им купить Морина и делать с ним что угодно. Цену заломил не очень высокую, примерно равную стоимости мяса в живом весе. Но предупредил, что содержание коня (аренда стойла, уход, корм, ветеринарное обслуживание и т.д.) будет обходиться в звонкую сумму.
Активисты опешили, но решили не сдаваться, а собрать деньги. Дело шло ни шатко, ни валко, потому что народ устал скидываться на очередных беспризорных собак и кошек. А тут – целый конь. И тогда Парфён решил действовать.
– Смотри, я сейчас им быстро организую сбор денег, коня выкупим, и обо мне все соцсети будут писать. И журналисты тоже. Тогда Анька точно клюнет. В Европе очень модны все эти дела – волонтёрство, осознанность, всякая дичь, – делился он планами с Данькой.
– А коня ты куда потом денешь? На двор к себе? Отец знает? Мать, наверное, эту доходягу не потерпит.
– Да пристроим куда-нибудь. Главное – сделать красивый жест, выкупить, спасти от смерти. А если потом помрёт от старости, так это нормально. Не вечный же он, конь.
Отдать просто большие деньги и стать просто жертвователем наряду с теми, кто перечислял по 100–200 рублей, было неэффектно. Требовалось какое-то заметное, громкое действо, которое привлечет внимание. И Парфён решил устроить аукцион – продать футболку с автографом одного известных футболистов России. Нестиранную, между прочим. Хотя потом она уже не пахла, просто выглядела несвежей, но сам факт её удорожал. Ценный объект попал к Парфёну от отца, заядлого болельщика. Тот достал через столичных бизнес-партнёров, которые вкладывали деньги в большой спорт.
Парфён к футболу дышал довольно ровно, но постоянно симулировал бешеный интерес – чтобы угодить суровому отцу. Тот считал любовь к футболу одной из примет настоящего мужика. Отец вообще был единственным человеком в мире, которого Парфён уважал и боялся. И не только из-за того, что ему предстояло когда-нибудь вместо отца встать во главе семейного бизнеса. Отец по-настоящему, с детских лет и по нынешние, был для него кумиром – уверенный, могущественный, жесткий, авторитетный, он был способен и посмеяться с сыном, и разговаривать с ним – как со взрослым. Это, конечно, налагало на Парфёна определённые обязательства (с пелёнок – не ныть, не жаловаться, держать слово и т.д.), но давало чувство будущего равенства.