Берегини - стр. 91

Люди вокруг не проронили ни слова, не двинулись с места.

— Ты дал слово конунга, Эйвинд! — Хёвдинг с трудом выпрямился и посмотрел на вождя. — Ты обещал отпустить меня живым!

— Я обещал пощадить того, кто выживет, — пожал плечами Эйвинд. — Так и будет.

— Твой ведун умеет останавливать кровь! — Гуннарссон с трудом сделал шаг в сторону Сакси. — Прикажи ему…

Голова кружилась, холод и тьма подступали все ближе. Хёвдинг попытался шагнуть еще и едва устоял на ногах.

— Ты называл меня лжецом, — усмехнулся мальчишка, — а теперь просишь помощи?

Эйвинд молчал.

— Помоги мне, брат! — Ормульв протянул к нему руку. — Я пойду за тобой до огня и костра! Кроме тебя, у меня никого не осталось…

— Ты мне не брат, — твердо ответил Эйвинд.

Ормульв оступился и упал на колени. Последним усилием попытался сдавить края раны и перекрыть кровоток. Его дыхание сделалось шумным и частым, и было видно, что он весь дрожит. Потом руки перестали его слушаться. Еще какое-то время хёвдинг смотрел вокруг невидящими глазами и что-то шептал, но темно-красное пятно под ним становилось все шире, сознание угасало вместе с жизнью и вскоре угасло совсем. Тело обмякло и завалилось на бок, кровь из раны еще шла, потом перестала…

— Суд богов, — еле слышно произнес Сакси и отвернулся.

Никто не решался первым выйти из круга или нарушить молчание. Наконец Эйвинд конунг поднял голову, оглядел своих людей и сказал:

— День этот надолго запомнится.

Он перевел взгляд на безжизненные тела бывших рабов и добавил громче:

— Этих троих заройте где хотите. А его, — вождь указал на Ормульва и помедлил, прежде чем договорить, — похороните вдали от всех, на одинокой скале, чтобы оттуда хорошо было видно место, где стоит памятный камень его жены. И положите с ним его нож и боевой топор: в царстве Хель ему целую вечность придется сражаться со змеями.

Ни облегчения, ни торжества не было слышно в его голосе. Только горечь.

И тогда Харальд сын Гутрума негромко сказал своему побратиму:

— Удивительный человек Торлейвссон. Он достоин того, чтобы о нем говорили скальды.

19. Глава восемнадцатая

Вечером пир собирать не стали. После того, как похоронили мертвых, в длинном доме накрыли столы к поминальному ужину. Воины пили меньше обычного и говорили вполголоса: вспоминали славного кормщика Торда и расспрашивали гостей о том, что было нынче на альтинге. Эйвинд сидел на своем месте хмурый и почти ничего не ел.

— Одно мне непонятно, — вдруг сказал один из датчан. — Если ваш мальчишка-ведун знал обо всем, почему никому ничего не сказал? Я бы как следует всыпал ему за то, что он умолчал о предателе!

Все посмотрели на Сакси, который невозмутимо жевал хлеб с ломтем козьего сыра. Слова датчанина не задели его, пристальные взгляды не испугали.

Йорунн, сидящая рядом, чувствовала растущее напряжение. Может, мальчишку это и забавляло, но ей сегодня было не до забав. Хватило увиденной во дворе кровавой расправы и нескольких смертей, чтобы душа до краев наполнилась болью. Это только с всезнающего как с гуся вода.

Девушка тихонько толкнула Сакси локтем и попросила громко, чтобы все слышали:

— Пожалуйста, расскажи им про свой гейс!

.

О том, что свело вместе Инрика Вилфредссона и Харальда сына Гутрума, Эйвинд конунг узнал на следующий день. Неразговорчивый Харальд после всего, что случилось накануне, последовал совету побратима и решил довериться вождю.