Берегини - стр. 80
Уже подняли мачту и собрались насадить на форштевень резного дракона, когда на берег с нежданной вестью примчался Хаук:
— Дозорные заметили корабли!
Все взгляды устремились к морю. Асбьерн поднялся на скалу к береговым стражам, поглядел сам и, вернувшись, рассказал, что видел два драккара и снекку, идущих на веслах.
— Они еще далеко, — волнуясь, проговорил он, — и все паруса убраны, но, если глаза мне не лгали, то там была наша снекка.
.
Когда драккар Инрика подошел к острову, на берегу успели собраться все жители Стейнхейма. Датчанина узнали — многие махали руками и выкрикивали приветствия. На плывшую чуть позади снекку поглядывали с тревогой: какие новости она привезет? Много ли слез придется пролить и кому?
Йорунн нездоровилось. Она сидела на скамье, закутанная в плащ, уронив голову на плечо Долгожданы. Было бы сил побольше — встала бы на носу рядом с датским вождем, разглядела бы в толпе одного-единственного человека… и, наверное, не сдержавшись, заплакала бы от счастья. Вот как сейчас.
— Скоро уже, — утешала ее подруга. — Не плачь.
А сама все выглядывала из-за висевших вдоль борта щитов, высматривала среди встречавших темноволосого ярла. Асбьерн, суженый мой, были бы крылья — я бы птицей летела впереди корабля!
Драккар наконец причалил, и Инрик первым сбежал по веслу на берег.
— Рад видеть тебя, Эйвинд Торлейвссон! И тебя, Асбьерн Счастливый.
— Здравствуй, Вилфредссон! — ответил конунг. А его побратим скользнул по Инрику невидящим взглядом и направился к морю. Снекка шла медленно, слишком медленно, и он пошел ей навстречу, упрямо сражаясь с волнами. Они обступили ярла по пояс, когда с драккара раздался крик:
— Асбьерн!
И Долгождана, которую никто не успел удержать, спрыгнула вниз с высокого борта. Морская вода на мгновение скрыла ее, а потом вынесла прямо в объятия Асбьерна, и ярл крепко прижал невесту к себе, забыв обо всем на свете. Живая вернулась! Счастье!
Йорунн спускалась по сходням, словно во сне. Шла, не стирая слезы, все еще бежавшие по щекам, и видела, как Эйвинд конунг бросился ей навстречу. Но не добежал, словно наткнулся на невидимую стену, остановился в нескольких шагах… а ей помстилось: были бы одни на берегу — схватил бы на руки и не отпускал больше никогда.
— Вернулась, — тихо произнес вождь. — Слава богам!
Йорунн подошла к нему, но сказать ничего не смогла — от волнения перехватило горло. Эйвинд заметил, как она изменилась за эти дни: побледнела, ослабла, увидел ее припухшие, потрескавшиеся губы, которые целовал, казалось, вечность назад — на празднике. Девушка опустила глаза… и вдруг обмякла, стала оседать наземь. И упала бы, если бы ее не подхватили чьи-то крепкие руки.
— Я же говорил: все будет хорошо! — рассмеялся у нее над ухом Сакси. — А ты, вождь, приказал бы своим людям баню топить. Если до сих пор не заметил, гости у нас!
.
Черный драккар пристал к острову последним.
— Я встретил Харальда сына Гутрума на альтинге, — сказал Инрик Эйвинду. — И мне очень захотелось тебя с ним познакомить.
К кораблю поднесли сходни, и по ним, не торопясь, сошел на берег невысокий, крепко сложенный темноволосый воин. Был он еще совсем молод, моложе Инрика, и вряд ли кто-то назвал бы его красивым. Бывают люди, у которых лицо меняется вместе с мыслями: одолеют мрачные думы, обида или злость — облик становится безобразным; а светло на душе, улыбнется человек — вроде и глаз не оторвать. Харальд сын Гутрума был как раз из той породы, и сейчас лицо его казалось вырубленным из серого камня. Только глаза, что два янтаря глядели из-под густых бровей. Эйвинд конунг посмотрел на него и сразу подумал: этот человек потерял все и живет только ради мести.