Берегини - стр. 67

«Славные! Да, мы славные! Помни, что сказано, и будь осторожна! Берегись ядовитого змея, ведунья!»

«Стань легкокрылым голосом моря, поймай звезду и брось ее на спину морского коня влюбленного Аса битвы!»

— Что? — растерялась Йорунн, но голос ее потонул в визгливом хохоте, который становился все тише и тише. Девушка открыла глаза и села на постели, недоуменно глядя по сторонам. Ощущение неведомой опасности окутало ее темным, душным покрывалом.

Берегись ядовитого змея… стань легкокрылым голосом моря… Ох, Великая Мать, помоги мне!

.

Днем Йорунн улучила момент, подошла к Эйвинду конунгу, поклонилась и, стараясь побороть смущение, сказала:

— Могу ли я поговорить с тобой, вождь?

— Говори, — кивнул он. — Что-то случилось, Йорунн?

— Нынче во сне дверги снова ко мне приходили. — Девушка слово в слово пересказала Эйвинду услышанное в ночи, кроме последнего предсказания, которое она так и не смогла разгадать. Конунг задумался.

— Значит, после праздника первого урожая, — наконец проговорил он. — Люди уже начали готовиться к переселению. Должны успеть. Любопытно, что за беду нам пророчат духи камней и скал?

— Не знаю, вождь, — покачала головой Йорунн. — Мой долг не предвидеть то, что будет, а беречь то, что есть.

Светло-серый волкодав почти бесшумно подошел к ним и сел рядом с Эйвиндом. Девушка улыбнулась:

— А я гляжу, Вард со Снежкой поладили. Может, попробуешь из клетки ее выпустить? Она же тебя не боится совсем.

— Выпускал уже, — усмехнулся Эйвинд. — Да только она выходить не стала, в угол забилась. Правда, тебя тогда рядом не было. А ну-ка, пойдем.

Вождь направился к клетке с волчицей, отодвинул засов, распахнул дверцу. Отошел в сторону, чтобы не пугать Белую Шубку, позвал:

— Ну, беги скорее к своей подруге!

Волчица осторожно сделала несколько шагов. Принюхалась. Остановилась и вздыбила шерсть на загривке, заметив волкодава. Вард приближался, виляя хвостом. Волчица оскалилась, глухо зарычала. Пес продолжал идти как ни в чем не бывало, и тогда Снежка прыгнула. Два огромных зверя покатились клубком по земле. Йорунн испуганно вскрикнула, но несколько мгновений спустя оказалось, что Вард придавил волчицу лапами, а та спокойно лежит на спине и обнюхивает его, изредка беззвучно показывая белоснежные зубы. А когда волкодав, наконец, отпустил ее, Снежка встряхнулась, подошла к Эйвинду и уткнулась влажным носом в его ладонь.

— Эх, ты, Белая Шубка… — Конунг коснулся серебристого меха и повернулся к довольному Варду: — Смотри, не обижай ее. И другим в обиду не давай.

Йорунн, набравшись смелости, взглянула на вождя и проговорила:

— Вот и сбылась твоя мечта, конунг. Приручил волчицу.

— Это ж разве мечта! — невесело усмехнулся он. — Так, прихоть. Был бы я волком — другое дело.

И, не прощаясь, ушел. А Йорунн еще долго сидела рядом со Снежкой, гладила ее и думала о чем-то своем, радостном и, в то же время, горьком.

.

Ночью во сне она снова оказалась на празднике, и Эйвинд снова поцеловал ее, и Йорунн уже не посмела прервать этот долгий поцелуй. И приснилось ей, будто Снежка смотрит на них и человеческим голосом молвит сидящему рядом Варду: «Хотел вождь приручить волчицу, а приручил красну девицу. Отдала она ему сердце, а взамен его покой забрала…»

А волкодав в ответ лишь лукаво прищурил глаза — зеленые, словно молодая листва.