Белый шейх: путь мести - стр. 49
Тишина ночи была не абсолютной – её наполняло мерное дыхание спящего дома, скрип старых балок и далёкий вой ветра за окном. Но именно этот звук, чужеродный и острый, вонзился в сон Нагиба и вырвал его из объятий забытья. Он замер, не в силах пошевельнуться, слушая неправильный ритм, нарушивший покой усадьбы. Это были шаги. Тихие, крадущиеся, но оттого ещё более зловещие шаги в пустом коридоре. Затем – приглушённый шёпот, похожий на шипение змей, в котором нельзя было разобрать слов, но можно было почувствовать скрытую угрозу.
Сердце Нагиба ёкнуло, когда скрипнула дверь кабинета его дяди Мансура. Комната, бывшая символом порядка и безопасности, теперь принимала воров ночи. Ледяная волна страха и любопытства подняла его с постели. Босиком, затаив дыхание, он, как тень, скользнул к двери и приник к холодной стене коридора.
Луна, пробивавшаяся сквозь высокое окно, рисовала на полу бледные призрачные узоры. В этом полумраке он увидел их: две фигуры, замершие посреди комнаты. Один – высокий и костлявый, его лицо было скрыто тенями, и Нагиб не узнал в нём ни одного гостя, бывавшего в доме. Второй… Второй заставил кровь застыть в жилах. Это был Рашид, правая рука дяди, человек, улыбку которого Нагиб видел каждый день за завтраком, человек, которому Мансур доверял самые важные дела долгие годы.
– Он начинает копать слишком глубоко. – Шипел незнакомец, и его голос был похож на скрежет камня по стеклу. – Эти вопросы, эти поездки в архив… Если он сложит пазл, если узнает правду, всё рухнет. Наши планы, всё, что мы строили!
– Успокойся. Паника – наш худший враг. – Рашид, обычно такой спокойный и величавый, нервно провёл рукой по лицу. – Пока он лишь бродит вокруг да около, как слепой щенок. Он пока не представляет реальной угрозы. – Он сделал паузу, и в этой паузе повисла немая, страшная угроза. – Лишь бы его любопытство не переросло в уверенность! – Холодно продолжил Рашид, и его глаза блеснули в темноте сталью, – если он станет настоящей проблемой… мы знаем, что делать. С ним поступят так же, как и с его непокорными родителями.
Вот они тайные слова, произнесённые в безмолвной ночи. Слова, повисшие в воздухе откровенным приговором. Нагиб замер, вжавшись в стену. Казалось, сердце вырвется из груди, его громкий, предательский стук эхом отдавался в его ушах. Он не понял всех деталей, но главное было ясно как белый день: эти люди, один из которых был почти что семьёй, желали ему зла. Они что-то скрывали, что-то огромное и тёмное. И самое ужасное – они были напрямую связаны с тем, что случилось с его матерью и отцом. Это была не трагическая случайность, не нелепая авария. Это было… спланированное действие.
Нагиб не помнил, как вернулся в комнату. Ноги сами понесли его, повинуясь слепому инстинкту самосохранения. Он рухнул на кровать, дрожа всем телом, но не от холода. Снаружи доносился приглушённый ропот голосов, а потом – тихие, удаляющиеся шаги. Но теперь тишина дома казалась ему враждебной и ложной.
Сон бежал от него. Нагиб лежал, уставившись в потолок, и чувствовал, как рушится последний оплот его старой жизни. Он не просто потерял семью. Он стал пешкой в чужой игре. В большой, опасной, смертельной игре, правила которой ему были неизвестны, а противники оказались сильнее и коварнее, чем он мог себе представить. И в этой леденящей душу ясности родилась новая, железная решимость. Чтобы раскрыть правду, чтобы отомстить, чтобы просто выжить, ему нельзя было оставаться мальчиком. Ему предстояло стать сильнее. Сильнее обмана, сильнее предательства, сильнее страха. Сильнее их всех.