Белый шейх: путь мести - стр. 10
– Я не знаю, – честно признался он. – Но когда профессор рассказывает про арабских мудрецов, когда тренер говорит про честь… я чувствую, что это важно.
Отец тяжело вздохнул, достал из кармана пачку "Беломора", потом вспомнил, что в доме не курят, и сунул обратно.
– Ты прав, – неожиданно сказал он. – Я не знаю, зачем тебе это. Может, и вправду важно. – Он поднял голову, и Антон увидел в его глазах то, чего не видел никогда – беспомощность. – Но знай: если… если станет страшно, если поймешь, что ошибся – пиши. Звони. Кричи в эфир. Я приеду. На край света приеду.
Антон вдруг вспомнил, как в семь лет заблудился в лесу, и отец нашел его по крику – тогда его голос звучал так же, хрипло и отчаянно.
– Обещаю! – Кивнул. Если не справлюсь, то позову.
Отец встал, пошатнувшись, будто после долгого боя. У двери обернулся:
– Мать… она не придет провожать. Не потому, что не любит. Она желает всегда видеть тебя здоровым и сильным. – Попытался объяснить Георгий Николаевич.
– Я знаю. – Антон улыбнулся. – Скажи маме, что я всё понимаю.
Когда дверь закрылась, он поднял упавшую чашку. На дне осталось немного кофе – холодного и очень горького.
За окном завыл ветер, гоня по улице прошлогодние листья. Антон потушил свет и лег, глядя в потолок, где еще с детства остались звезды из фосфора – отец когда-то наклеил, чтобы он не боялся темноты.
Если не я, то кто? – подумал он, закрывая глаза.
А в соседней комнате Георгий Николаевич стоял у окна, сжимая в руках дедов орден, и смотрел, как за рекой поднимается туман – белый и безмолвный, как все несказанные слова между отцами и сыновьями. Ирина Матвеевна умоляла Бога, чтобы он затянул время наступления прощания с сыном. В один из вечеров она посмотрела на отрывной календарь и к своему ужасу поняла, день расставания уже скоро.
Последние дни мая в этом году выдались странно холодными. Липкий утренний туман окутывал перрон военкомата, смешиваясь с дымом от папирос взволнованных отцов. Казалось, сама природа не хотела отпускать мальчишек в армию.
Среди десятков призывников ростом и статью выделялись двое – Антон Белошеховский и Саня Ковалёв. Если бы кто-то сказал им месяц назад, что они окажутся в одном призыве, оба бы только усмехнулись. Ковалёв разглядел знакомое лицо и подошёл с улыбкой.
– Ну что, Белошеховский, – Саня осклабился, демонстративно поправляя неудобный воротник формы, – кто бы мог подумать, что именно мы с тобой будем "братьями по оружию".
Антон молча осмотрел знакомого парня. Ковалёв – легенда их школы. самый задира, кто на последнем звонке устрол драку. Саню отличало постоянные споры с учителями, складывалось ощущение, что некоторых из них бояться старшеклассника. Если бы не бунтарский характер Ковалёва, он мог бы учиться с большим успехом и добиться лучших оценок в аттестате. Теперь же перед Антоном стоял не самоуверенный забияка, а обычный взволнованный паренек, нервно кусающий губу.
– Ты—то чего? – Саня вдруг заерзал под его взглядом. – Я что, форму неправильно надел?
– Нет, – Антон едва улыбнулся. – Просто не ожидал тебя здесь увидеть.
– Ага, сам в шоке, – Саня хрипло рассмеялся. – Думал, в институт пройду… А тут… – он махнул рукой в сторону военкома.
Родители Антона выглядели постаревшими за эти последние недели. Георгий Николаевич, всегда такой собранный, сегодня вместо обычных слов сыпал междометиями. Мать Антона посмотрела на мужа покачала головой, подошла расстегнула криво застегнутый пиджак. Мужчина даже внешне выглядел несобранным и сильно переживающим за сына. Он несколько раз протирал очки и поправлял их на лице.