Барон с партийным билетом - стр. 16
Конечно, иллюзий у меня не было. Я по его спесивой морде видел, что он задумал какую-то грандиозную пакость и заранее сладострастно ей наслаждается, представляя, как мне будет плохо, а ему – хорошо. Только вот какую пакость? Вряд ли в стенах Филармонии. Но ведь мы фактически соседи. Земли Чернобородовых и Оболенских граничат. И много наших земель уже стали ихними.
Наверное, там он и нанесет подлый удар…
В процессе общения со всеми я собирал сведения о состоянии общества. Не как оно расписывается в учебниках, а как есть на самом деле. Что я искал? То, что и должен искать истинный большевик – революционную ситуацию. Ну, по классике, когда верхи не могут жить по-старому, а низы не могут по-новому.
У меня складывалось впечатление, что народу уже давно все опостылело, и он хочет свергнуть опротивевшую власть. Но это все бесполезно. Революция возможна только когда есть партия – коллективный организатор и коллективный агитатор, как завещали классики.
И вот тут открывается простор для партийной работы. Аж дух захватывает от масштаба задач. Но нет задач, с которыми не справятся настоящие большевики.
Да и не может быть, чтобы угнетенные массы как-то не пытались сорганизоваться. Значит, я могу найти союзников, а потом, может быть, и верных соратников. Все же с общественными науками и практиками здесь совсем плохо. И идеи большевизма тут будут как маяк в темную ночь – невиданные, неслыханные, многообещающие, ведущие через мели и скалы правильным курсом.
Ох, аж замечтался…
Между тем апрель ушел в прошлое. Начинался май. И впереди нас всех ждало отдохновение от праведных трудов на ниве образования.
Каникулы. Домой. Тот самый дом, который так любил мой предшественник. И который теперь предстояло увидеть мне своими глазами.
Но перед этим еще работать и работать.
И вечером я остаюсь вместе с отстающими и долблю этот самый учебник артефакторики. Потому что игра идет серьезная. И в ней я должен быть лучше всех и во всем…
Глава 7
По мере того, как близились каникулы, Таласса становилась все более задумчивой и грустной. Я постоянно спрашивал, что ее тяготит, но она только отшучивалась, а потом и отшучиваться перестала – лишь смотрела на меня бездонным печальными глазами.
На урок по «основам манипулирования стадами и подданными» пускали только дворян. Курс считался закрытым для «стада», которым и учили манипулировать.
Ничего нового я там не узнал. Обычные буржуйские и феодальные «разделяй и властвуй», «кнут и пряник», «пороть и не кормить». Кого казнить, кого миловать, кого приблизить, кого отодвинуть, как взрастить ренегатов и предателей из народных масс, которые будут сторожевыми псами для этих самых масс. Не скажу, что они достигли тут каких-то высот. Наши капиталисты тут поизворотливее будут, потому как бороться им приходится с организованной силой пролетарского интернационала. А здесь с сознательностью масс все как-то совсем чахло.
После урока я отправился искать Талассу. На месте в парке, где она обычно зубрит какой-нибудь учебник, чтобы не ронять титул круглой отличницы, ее не было. Непорядок.
С Талассой мы как-то сроднились. Нет, упаси Боже, никакого чисто мужского интереса у меня к ней не было – все же она зеленая совсем, притом в обоих смыслах, и для меня почти ребенок. Но ее мягкость, отзывчивость, ум, и, главное, стремление к лучшему притягивали. Она была хорошая. И давать в обиду я ее не собирался. Поэтому и присматривал за ней. И волновался, когда она куда-то пропадала. А это периодически случалось – она просто исчезала из замка и по возвращении уклонялась от объяснений. Делала это с таким видом – мол, врать не хочется, а правду сказать нельзя. Ну что же, я всегда уважал чужие тайны.