Банано-обтекаемость: Опыт сущей литературной критики - стр. 22
Пшики на проволочинках бенгальского огня, брошенного не догоревшим и до половины в стакан с водой и предыдущими утопленницами, – да, поискрил в пределах разумного риска, но про ГКЧП, танки на Манежной, баррикады труб под Белым Домом – пшик! пшик! пшик!
Могут не так истолковать и не туда засунуть.
(Кстати, Руст, заваливший, по оценке А. Варламова, весь СССР одним кукурузником, позднее оказался мелким подонком с манией величия. Уже в германском военном госпитале требовал секса от медсестры на основании, что он Тот Самый Руст, и посмотри какой большой у него нож в руке, а за окном палаты зависла такая сладострастная (!) луна.)
Но ты не смотри, что я худой и кашляю, понятка у меня на месте, и давно уже просёк, что таково ныне веление времени, как раз эта манера самое оно в проталкивании циферблатных стрелок. По кругу. Вопрос художественного творчества перерос в производственный вопрос, дорогие товарищи.
И ему находят соответствующее решение. Ура!
Бердяев не для масс не по причине физической недоступности текста, а потому что массам не с чем подступиться к пониманию его, после обязательного среднего. Чипирование в научно установленные сроки – залог здравомыслия в обществе. Пусть каждый совершит к чему призван функцией, исполняемой на вверенном ему участке производства.
Ты писатель? Изволь творить согласно производственным методикам вложенным в тебя наставниками в литвузах и на вебинарах чемпионов раскупаемости.
И помни – сверчкам с шестков лучше не высовываться, как и винтикам общественной машины по переработке количества в качество.
Впрочем, это уже другая история, и да помилует нас Иржи!
Боюсь оставить впечатление, будто я троллю лауреата…
Хмм… Всего-то выдал одно только предложение, а сколько в нём лжи и лажи!
Начать хотя бы с «боюсь» – лжа № 1, коренящаяся в расхожих клише, что гладко катят от бездумной бестолочи, взявшей курс на карьеру писателя. А что, одному Бальзаку только можно, что ли? Тем более, что не Шагреневую Кожу у него сдираю, а просто выверт из пары слов: "боюсь представить", "боюсь подставить", как будто – что?
О, раззявленная прожорливость только что вылупившихся птенчат!
Краткость срока жизни, который удалось им просуществовать, не позволяет постичь положительные стороны старости. В ослеплении внешней видимостью, они способны замечать только одышку, облысение, лишний вес.
Им не дано (пока что) осознать всю глубину пофигизма – бесценный дар нам в наш бесподобный возраст.
Неведение их оправдывается и тем, отчасти, что свой пофигизм мы не торопимся выражать с навязчивой демонстративностью начинающих.
Нет, не боюсь, а вышесказанное «боюсь…» употребил для наглядности при объяснении недорослям типа некоего господинчика… ну, в общем…
Возвращаясь (видит Бог, не по своему почину!) к проблеме автор, монотонно избирающего одного и того же адресата своего повествования, стоит отметить его постоянство (и Иржи тому свидетель, которого он заколебал уже своими рассопливленными приставаниями, особенно когда сливовицей ужрётся).
Но велик ли выбор? Имеется ли альтернатива вообще?
Не скажу, что густо, однако можно отыскать кого-то и помимо богинь с боженятами в греческом пантеоне. Так например, возможно обращение к собственному творению:
«Я помню чудное мгновенье, передо мной предстала ты,