Банано-обтекаемость: Опыт сущей литературной критики - стр. 23

Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты».

Заносчивый пигмалионизм, конечно. По свидетельствам современников, эта лахудра «А. П. К.»…

В общем, второй бы раз я на неё не оглянулся.

Не возбраняется взывать к потомкам из грядущих поколений. Чередующиеся пласты лизоблюдов тоталитарного коммунизма тем и занимались. А их восприемники и ныне лижут, не совсем то, уже с георгиевскими ленточками на упаковке, однако с обоюдно глубоким удовлетворением.

Можно, в конце концов, и к самому себе обращаться. Но обращение с таким приёмом требует предельной осторожности, есть риск нарваться на раздвоение личности. (Подробнее смотри: S. Ogoltsoff / С. Огольцов, «Российская проза на рубеже 2-го и 3-го тысячелетий (Пунктирный литературоведческий обзор 1983 – 2023 г. г.: Сорокин – Довлатов – Сальников».)

Производитель «Одсуна» своим наперсником избрал Иржи. Ну, избрал, и избрал – сердцу не прикажешь (и Иржи ему судья).

Однако и то подумать – с чего бы мне троллить своего коллегу по ремеслу? На премию его позавидовал или на манеру письма?

На писательскую манеру имярека хоть убей не позарюсь, а премия припоздала не несколько десятилетий, её покрыл полный пофигизм, без остатка. Да и какая разница? Не этому, так другому утконосу сумчатому досталась бы.

Таким образом подозрение в троллизме беспочвенно и облыжно, а ежели Алёшку случиться пожурить увещевательно, али по носу щелкануть, так оно чисто рефлективно, раз уж подвернулся – получи, щенок, за полную нищету куртизанок, мнящих себя русско-литературой элитой текущего момента.

Ну а мне персонально это всё зачем?

Тут уж совсем просто – по воле Случая попал мне в руки “Одсун”, весь из себя такой, ну, словно пряничек печатный, А мне, графоману старому, многого-то и не надо для заполнения отмерянной мне вечности.

Продолжу, однако.

Н. Бердяев так и не переступил термин «экзистенциализм», употреблял его в виде, устоявшемся до него: «экзистенциальная философия», «экзистенциальный центр», «экзистенциальное время» и т. п.

Но великая заслуга ведущего и непревзойдённого русского философа в том, что он поднял вопрос необходимости очистки науки от терминов недоступных мыслящим «экзистенциально», т. е. путями в обход традиционной зубрёжки. (Благая весть для мне подобных!)

Процесс прояснения терминов довольно трудоёмкий. И он встречается в штыки вундеркиндами, у которых любая белиберда от зубов отскакивает, даже в полуобморочном состоянии, в суть не вникая, так барабанят, что чумеешь просто. Я так не могу. Поэтому для понимания, о чём толкую, пришлось прояснить «экзистенциальность / экзистенциализм» до вида «существенность».

Существенность – есть путь познания через опыт личности в ходе её существования.

И теперь мне без напряга понятно, почему «сущий центр» употребляется для обозначения души-духа-личности, а «сущее время» намного доступнее «экзистенциального», пусть и не до конца, но об этом позже.

Возвращаясь в главу 14, мы видим якобы Славика в возрасте 21. Универ позади. Он объясняется в любви альма-матери. Строит мечты уехать на Курилы, и вообще поколесить.

Однако попорхав мыслями по древу, сел на рутинно прозаическую жопу, в образе подвернувшейся должности младшего редактора, он же корректор, в городской черте столицы. Походя сетует на «сухой закон», и тут к нему подходит девушка с традиционным среди них вопросом: «А вы меня помните?»