Банано-обтекаемость: Опыт сущей литературной критики - стр. 24
Последовала игра угадайка «что-где-когда-в-каком-прикиде», которую он продул с разгромным счётом. В конце концов, сжалившись, она выдала условный пароль на испанском (в русской орфографии).
Славик охреневает: во-1-х, она хороша (ему 21, напомню), а и к тому же – она из Крыма!
(Магическая сила заклинания «Крым» уже предъявлялась без малого авиакатастрофой на полуострове Ямал.)
Ну, как «подвесочка»?
Нашлись такие, кого цапанула, поскольку девственности – в своё время – меня лишила крымчанка.
Однако к самому Крыму претензий не имею, тем более, что проказница нынче обитает на севере Италии. Одна из внучек мне об этом сообщила, после раскопок в интернете.
И вот ведь ещё один сущий подвох – мы с интернетом раньше них начали, а у них ловчее получается. Просто парадокс какой-то!
Чёт унылость меня обуяла. Истома в костях какая-то. Как только гляну, что это всего только глава 15-я, а Книга-то Большая.
И тут ещё Владимир Даль из 4-х своих томов Великорусского языка ехидничает: «Дух бодр, да плоть немощна? Так, что ль, старый пердун? А неча за гуж хвататься, коли каши мало ел!»
И прочее всякое. Недопрочитанное.
Так нихрена ж себе – четыре тома! Я ить не трактор.
Настроение, откровенно сказать, – альпинистическое. Как у того альпиниста, что стоит под горой, хлебальник в небеса задравши, и думает про себя: «Ну и нех-нихт себе!»
Хотя, может, и не думает, если получил правильное тоталитарно оболванивающее воспитание. Тогда вместо него ноги его думают: «А оно нам надо? Мы, что ли, нанимались переть на эту Килиманджяру Джомолунгмавну? А и туда же ещё Алёшку в рюкзаке пердолить, как олицетворение достижений российской литературы!»
Но тот, который на три этажа выше них, под козырьком бейсболки и позади очков противосолнечных сидит, на всё то только тупо рукой махнув, командует: «Поехали!» Сука мазерфукерная!
И открылось мне, непомерным трудом истомлённому, – нет, не хватит брызгов моего сарказма, ни строк яростных на всю эту Большую-Пребольшую Книгу. Тут надобна перестройка в ходе марша. Менять придётся приоритеты в преференциях, не то при рассмотрении второй части "Одсуна" волей-неволей скачусь к версификации самого себя любимого, а мне такая перспектива никак не улыбается, а претит. Не импонирует, короче говоря.
То есть пришла пора попотчевать производителя и пряником в местах, где чем-то-нибудь заслужит. Хотя, конечно, кнут в дальний долгий ящик отнюдь не стоит прятать.
Экономия на розгах – суть порча недоросля.
Ну так за что же похвалить мне отрока?
Да вот хотя бы! Информативно обрисовал предел мечтаний советской молодёжи: оказаться в группе молодняка вольера будущих ответственных работников.
Кадры решают всё в любой момент истории бюрократического государства. Ковать их следует смолоду. Под видом пионервожатых и переводчиков.в солнечном Артеке на побережье Чёрного моря у подножия горы Аю-даг.
Будущим кормчим великой державы доставалась там трёхразовая кормёжка в индивидуально избираемое время, совместное купание после отбоя, в голом виде, с последующим совокуплением, нет, не групповым, а кто кого сгрёб, на раздельных лавочках спящего пионерского лагеря.
(Теперь мне достеменно ясно кто на Фейсбуке делится картинками умильной пропаганды былого счастья жить в эСэСэСэРе.)
Отряд, где Славик был вожатым, состоял из трёх перуанских партизан в движения Сияющий Путь. Пара малолеток плюс один достаточно дозревший, генитально. Он положил глаз на вожатую-переводчицу Дашу, прикреплённую к пионерам из Югославии. Славик втайне вожделел её, однако Даша пошла навстречу желаниям перуанца, хоть у того дурно пахло изо рта.