Багровые волны Чёрного моря - стр. 58
Окончательно решить учесть фигурки он не успел, так как услышал стенание собаки. «Мать вернулась? – с досадой, что его отвлекают, предположил юный скульптор. – Нет, не мать. Султанчик так лает на чужих».
Астер осторожно приоткрыл дверь. Посреди двора стояла Эсмина.
Господи! Как она меня нашла? Что сейчас бу-удет… У-ух!
Сразу же захотелось спрятаться и затаиться. Но девушка уже среагировала на скрип двери и решительным шагом направилась к мастерской. Султан в недоумении, что на него не обращают никакого внимания, двинулся следом, ворча на ходу для проформы.
– Так значит всё это правда?! – оттолкнув Астера, Эсмина словно фурия, ворвалась в мастерскую. – Ты мне врал! Врал нагло и цинично! Что молчишь? Где твоё красноречие?
Парень неожиданно осмелел и поднял взгляд на извергающийся вулкан.
– Я тебя люблю, – произнёс он предельно внятно.
– Врёшь! Ты всё врешь!
– Люблю…
– «Любишь»? Но ты же врал с самого начала. Врал во всём!
– Иначе ты не заговорила бы со мной.
– И правильно бы сделала. Ведь ты врун, проклятый горшечник. А ведь я тебя почти полюбила. А может даже не «почти».
– Ты полюбила не меня. Ты полюбила мой костюм. Хочешь, я тебе его подарю.
Зря, он это сказал. Эсмина разозлилась до такой степени, что не удержалась и влепила «проклятому горшечнику» звонкую пощёчину.
Астер машинально прижал руку к пылающей щеке:
– Значит, я был прав, раз рискнул. Другого варианта не было.
– «Рискнул»? Это ты для забавы? Я для тебя очередной горшок, который ты лепишь для удовлетворения собственного самолюбия?
Её взгляд прошёлся по стеллажам готовой продукции, зло скользнул по «купцу из Мальвазии» и резко остановился на скульптуре.
– Что? Это я? – Астер машинально попытался прикрыть изваяние своим телом, но девушка уже сделала шаг вперёд и уставилась на фигурку: – Это я. Так ты ещё и извращенец.
– Нет, ты не права…
– Я не права? В чём не права? – её голос зазвенел презрением, ненавистью и обидой. – Не права в том, что ты мне врал? Врал во всём? Не права в том, что ты знакомишься с девушкой для того, чтобы опозорить? – она указала рукой на статуэтку. – Хотел выставить меня на всеобщее обозрение. Господи, как точно отображена моя фигура! Ты видел меня голой. Где? Молчишь. Смотри мне в глаза! Это ты подглядывал за мной, когда я купалась?
Астер не сумев выдержать напора девушки, опустил взгляд. Он не умел врать и изворачиваться. Вернее, врать уже научился, а изворачиваться пока нет.
А она взорвалась ещё больше:
– Будь ты проклят, вонючий горшечник!
В исступлении Эсмина схватила статуэтку и со всей силы запустила в угол. Всё ещё мягкая глина изваяния шлёпнулась о выпуклый бок самого большого горшка-хумане. Статуэтка не смогла при этом сохранить свою форму и обняла сосуд большой неказистой лепёхой. На этом обманутая девушка не успокоилась. Скорее наоборот – вошла в раж. Словно безумная фурия она хватала кувшины и швыряла их куда попало. Грохот разбиваемых сосудов только подзадоривал её. Неразбитых горшков, во множестве расставленных на полках становилось всё меньше и меньше. Откуда только силы брались? За несколько минут она разгромила всю мастерскую. Когда кидать стало нечего, разъярённая тигрица подняла руку на стоящего в оцепенении парня, собираясь влепить ещё одну затрещину. Но в последний момент застыла с поднятой рукой, постояла в такой позе мгновение, скользнула пальцами ладони по своему лицу и пробормотав: «Эх, ты…», обессиленно покинула место погрома.