Бабка поневоле - стр. 12
«Это, милая, называется „продукты“. И из них надо готовить. Самим, как цивилизованные люди. А не деньги на ветер кидать, чтобы тебе в коробочке ерунду химозную привезли».
Я с тоской посмотрела на телефон. Моя рука так и тянулась набрать номер службы доставки. Но внутренний голос Михаловны был непреклонен.
– Ладно, – сдалась я. – Учи, но только что-нибудь эдакое. Чтобы и вкусно, и… – я снова заглянула в холодильник, – и из того, что есть.
«Есть у меня в морозилке курочка. И картошечка в кладовке. И свёкла. Сделаем борщ настоящий. И котлетки с пюрешкой. Как в старые добрые».
«В старые добрые» – это, как я поняла, был универсальный код для любого блюда, требующего более трёх ингредиентов и часа времени.
– Михаловна, я не умею борщ готовить. Как-то мамы дома не было и я решила приготовить борщ. Зашла в Интернет спросить, кто как готовит. Сразу узнала, чей Крым, что сметану всем гнидам за воротник, узнала историю расселения славян. В общем, я пиццу заказала.
«Хех! Нашла где учиться, в интернетах. У бабули надо учиться, она плохого не посоветует»
Итак, началось моё посвящение в тайное общество Домашней Экономики имени Голодных 90-х.
Я достала из морозилки некое подобие тушки птицы. Михаловна руководила процессом, как генерал. «Давай разморозим – курочку в пакет и в тёплую воду. Полчаса, и она оттает. А пока овощи почисти для пюрешки и для супа».
Чистка десяти картошки, свёклы и моркови показалась мне каторгой. Я не то, чтобы лентяйка, но мама меня от готовки освобождала. Иногда я сама себе яичницу делала или лапшу быстрого приготовления, когда мамы дома не было. А теперь САМОЙ надо себе готовить. Михаловна меня подбадривала, читая свои стишки-пирожки.
«При чистке молодой картошки
старайтесь не смотреть в глазки!
В них только страх и безысходность,
и крик «Нам рано умирать!»
– Можно купить сухое пюре, – робко предложила я. – Развел горячей водой – и готово.
В голове раздался звук, похожий на то, как кто-то давится собственным языком.
«Чтоб я это… это месиво в рот взяла?! – зашипела Михаловна. – Да это же пластмасса! Настоящее пюре – это когда картошечку разварил до готовности, воду хорошенько слил, чтоб ни капли! Потом толкушкой, с пылу с жару, с маслом и горячим молоком! Чтобы воздушное было, как облачко!»
И я покорно чистила картошку под бубнеж Михаловны.
Ага – теперь варить до готовности! А это как? Существует ли в мире что-то более неопределенное и непонятное чем «варить до готовности»?
«А ты ножичком ткни картошинку, если мягко – значит, готова!»
Выполнив инструкцию, я поняла, что пора творить «облачко». Старая деревянная толкушка в моих руках елозила по картошке. Рука отваливалась. «Облачко» получалось больше похожим на цементный раствор.
– Ничего, – ободряюще сказала я сама себе. – Главное – душа, вложенная в процесс.
«Душа – это хорошо, а молоко много не лей, потихоньку, и продолжай перемешивать? А то жижей будет. И маслица не забудь».
М-дя! Не знала, что пюрешка – это целое искусство.
А вот и курица размерзлась. Михаловна давала инструкцию: «Нож возьми острее! Не пили, а режь одним движением! Видишь, тут шкурка? Её снять надо, мы её в бульон вместе с косточками положим. И косточки не выкидывай! Из них бульон самый наваристый выйдет. В наше время каждая копейка на счету была, а ты косточки выкинуть собралась!»